Добралась до продолжения Валькири - Звездные раны, прямо по заказу ) глава о поисках бывшим эсэсовцем тайн русского характера .. -версия- в 43 в войне произошел перелом, так как в войну стпли призывать старшее поколение, не совсем испорченное идеологией, с духом именно древним, про некую инициацию трех полководцев .
про организацию геологическую немецкую Абендвайс, про то, как из либерала журналист стал " красным".. Начало самое..
Магия Слов - один из важнейших Принципов в Духовных Практиках. Магия - это из санскрита "Майя" - иллюзия.. Вера в реальность и самосущность всего сказанного, написанного и даже подуманного Это и есть Иллюзия. Магия. Мысль - это полуфабрикат. Кусок пластелина.. Просто импульс.. Заряженный. Но абстрактный по содержанию Из него наше воображение может слепить что угодно.. Пример, Черный Юмор: Как из страшного получается смешное..
Чем больше мы находимся под силой воображения И чем больше мы придаём словам культовое значение.. Тем меньше у нас шансов в плане самосовершенствования.. И без того, в самой "жизни" проблемы наши будут болезненнее и острее.. Под чарами этой магии невозможно Пробуждение и Просвещение.. Невозможно Самобытное и Самосущее в Себе.. Не верьте..
Вот для иллюстрации Суфийская Притча:
ЧЕЛОВЕК КОТОРЫЙ НИКОГДА НЕ СПОРИЛ
В одной деревне жил мудрый и старый дервиш О нём шла молва, что он никогда не спорил.. Один молодой и настырный искатель истин Решил лично в этом убедиться: - Скажите уважаемый, правда говорят, что ты никогда в жизни не спорил.? - Правда. Не спорил.. - Ну хоть раз в детстве, всё таки было, сознайтесь. - Да нет. Не спорил и в детстве.. Тот не унимался и начинал выходить из себя: - Да быть того не может, где то всё таки в гневе ты спорил, просто не помнишь.!! - Не спорил. Всё прекрасно помню - спокойно отвечал дервиш Тогда гость окончательно вышел из себя, покраснел и перешел на крик: - Я тебе не верю.!! Ты лжешь.!! Быть такого в жизни не может.!! Всё равно когда то ты спорил..!! - Спорил..Спорил..Спорил..Спорил.. - отвечал дервиш..
Сообщение отредактировал: Idaho - Чт, 14.05.2015, 07:20
wing, растерялась, куда это отправить, в магию языка или здоровье СЛОВА - РАЗРУШИТЕЛИЕсли вы употребляете эти слова и выражения, то избавьтесь от них НЕМЕДЛЕННО! Будьте уверены: как только вы обнаружите их в своем обиходе, ваша речь от них быстро очистится.
Когда уходят слова-разрушители, то уходят и болезни.
А вот эти слова и выражения создают и поддерживают болезнь:
Надело до тошноты, сыт по горло, с души воротит… (Нервная анорексия).
Взвалить груз забот. Нести свой крест. Проблемы, которые сидят на шее… (Остеохондроз).
Что-то гложет, отравлять жизнь, сам себе не принадлежу, надоело все до смерти … (Рак).
Заниматься самоедством, язвительно, что-то (или кого-то) не переваривать... (Язва).
Что-то сидит в почках, моча в голову ударила, нет сил, смертельно устал... (Урологические заболевания).
Найти отдушину, дать волю своему гневу, перекрыть кислород, чихать на кого-то... (Бронхиальная астма и гипервентиляционный синдром).
Высасывать кровь, выжимать соки, это вошло в мою плоть и кровь… (Заболевания крови).
Принимать близко к сердцу, сердце разрывается, удар в самое сердце… (Инфаркт миокарда)
Он и не чешется, не хотел бы оказаться в его шкуре, легкоранимый, тонкокожий… (Заболевания кожи и аллергия)
Нет никакой разницы в том, к кому (или чему) применяются эти и подобные слова и выражения. Сам факт их присутствия в активной речи закладывает (а потом поддерживает) программу болезни.
Еще одно важное примечание.
Речь идет о метафорическом употреблении подобных слов и выражений.
И особенно в тех случаях, когда этим словам и выражениям можно легко подобрать синонимы, которые не являются элементами органической речи.
Распечатайте себе этот список и повесьте на самом видном месте!
СЛОВА - РАЗРУШИТЕЛИ Если вы употребляете эти слова и выражения, то избавьтесь от них НЕМЕДЛЕННО! ... ............................................................................................................................................ ............................................
Распечатайте себе этот список и повесьте на самом видном месте!
Гм... Избавиться, повесив на самом видном месте... Язык-то избавится...
Напоминает старый-старый анекдот...
"Сынок! Давай с тобой повторим слова, которые нельзя говорить..."
Настоящий, великий и могучий. – Мы недавно на занятиях по стилистике русского языка разбирали два текста. Один — образец грамотной и правильной речи. Другой — пример издевательства над русским языком. Угадайте, какой из этих двух текстов был вашим репортажем?
Это меня спрашивает студент журфака. Подобный вопрос я слышу уже не в первый раз, поэтому ответ готов заранее. – Конечно, тот, где издевательство!
Я вообще люблю портить русский язык. Я тащу в него криминальный жаргон, молодежный слэнг и даже вражеские американизмы делового мира. Мне больше нравится «накосячить», чем «набедокурить», я иной раз предпочту «пичальку» старомодному «увы», а чужеродное «стартап» я ни за что не променяю на родное «почин». И никто меня не убедит в том, что русскому языку сегодня грозит смертельная опасность. Наоборот — давно он не переживал такого расцвета, как сейчас. Тектонические стилистические сдвиги, великое переселение слов, лавинообразное появление новых фразеологизмов – все это неизбежно во времена больших исторических событий. Нам страшно повезло – и тем, кто творит язык, и тем, кто его изучает – что мы живем и разговариваем именно здесь и сейчас. Наши потомки будут нам благодарны, вот увидите. Да, я тоже слышу все эти истерики о неминуемой погибели языка Пушкина и Толстого. В их времена, кстати, эти истерики звучали еще громче. Пушкин варварски ломал язык Ломоносова и Тредиаковского, а Толстой свою «Войну и мир» и вовсе процентов на пятнадцать слепил из французского. И ничего – вроде не сильно они нам навредили, правда? Человек, который всю жизнь прожил на асфальте и в сельском хозяйстве ни в зуб ногой — он тоже, наверное, сходит с ума, когда видит, как глупый крестьянин везет на свой огород полную тележку дерьма и начинает портить им прекрасную почву. Он ни за что не поверит, что в умеренных дозах чужеродное вмешательство не убивает, а обогащает. Блюстители чистоты языка — это артисты той же оперы. У них к окружающему миру типичный шаманский подход: все, что создано до нас — создано богами. Стоять, бояться, ничего не трогать! Причем среди этих «блюстителей» настоящих филологов не так уж и много. Филологи – они все-таки умнее.По своему складу личности «полицейские русского языка» больше всего похожи на борцов с глобальным потеплением. У них тоже ярко выражен синдром гиперопеки над человечеством. Они искренне верят, что естественные температурные колебания планеты перестанут естественно колебаться – надо только дружно прекратить дымить заводскими трубами, которые все вместе взятые не способны передымить даже извержение одного вулкана. Увы! (кстати, слово «увы» тоже в свое время было заимствовано из греческого). Даже если тысячи Соколовых-Митричей начнут изгаляться изо всех сил, даже если сотни тысяч хипстеров выгрузят в наш словарь еще один самосвал англицизмов и молодежного слэнга, даже если Госдума узаконит смайлик в качестве знака препинания – русскому языку это всего лишь очередная тележка удобрения. Причем не такая уж и большая. Тележки в нашей языковом огороде бывали и покруче. Бывали времена, когда сам царь говорил на немецко-голландском суржике, когда для национальной элиты русский язык был вторым родным, когда из букваря выкинули три буквы, перелопатили всю орфографию и придумали адский новояз – и ничего, разговариваем не хуже прежнего. Более того, спустя десятилетия оказалось, что именно в эти катастрофические времена и рождалась великая русская литература. Потому что язык – это не витамин, а вирус, не оранжерейная роза, а сорняк. Грош цена такому языку, который требует ежедневного полива и почвы с подогревом. Настоящий, великий и могучий – он живуч, как ромашка, чем больше ее топчешь, тем пышней она растет. Русский язык — это обстоятельство непреодолимой силы. Он является средством общения многочисленного, жизнеспособного, хитропопого народа, который на данном историческом этапе умирать не собирается. Есть только три способа уничтожить язык. Первый – убить всех его носителей. Поголовно. С нами такое уже пробовали — не получилось. Более того, после каждой такой попытки случается лингвистический ренессанс — недобитые народы почему-то начинают с новой силой писать, читать и говорить. Способ второй – каким-то образом погасить в языковой общности цивилизационную прыть, посеять самоубийственную страсть к ассимиляции. Я сам был свидетелем того, как филологи-энтузиасты самоотверженно едут за кудыкину гору срочно спасать какой-нибудь вымирающий изолят – трижды не нужный самим его носителям. Филологи-энтузиасты составляют этому малому народу словарь, пишут букварь, переводят Библию – все тщетно. Таинство этногенеза человечество разгадывать пока не научилось. Никаким домкратом не поставишь на ноги народ, если он твердо решил умирать. Но и эта опасность нам пока не грозит. Слишком много поводов для национального единства. Наконец, третья угроза любому языку — это террор ее величества Нормы. Разумеется, все народы мира, кроме самых диких, говорят и пишут по определенным правилам. Разумеется, эти правила выстраданы тысячами добросовестных и фанатично преданных своему делу ученых. Они досконально изучили структуру, логику и дух нашего языка – и могут написать монографию о том, почему частицы «то», «либо» и «нибудь» пишутся через дефис, а «будто» – без дефиса. Я и сам готов выйти на площадь, если завтра Госдума попытается нас заставить писать слово «ветреный» с двумя «н», а «оловянный» — с одной. Морфология, орфография, пунктуация – это незыблемый языковой хребет, вмешиваться в эту сферу языка нужно очень редко и крайне аккуратно, а лучше вообще не вмешиваться. Но норма — хороша в меру. Правила игры имеют смысл лишь до тех пор, пока они не убивают саму игру. Если по футбольному полю игроки начнут ходить строем, а круглый мячик заменят квадратным, чтобы далеко не укатывался — трибуны опустеют. Лексика, стилистика, словообразование – эта сфера языковой жизни принадлежит народу, здесь наука должна занять позицию не судьи, а комментатора. Люди творят свой язык каждый день, бешено и самозабвенно. Еще позавчера мы говорили «не утомляй меня», вчера – «не напрягай!», а сегодня уже «не выноси мне мозг!» Еще совсем недавно мы мучительно думали, как бы выразить коротко и ясно то, что делают чиновники по отношению к бизнесу. Создают проблемы? Осуществляют юридический террор? Нет, все не то. И вдруг появляется прекрасный русский глагол – кошмарить! Да, он вылезает откуда-то из полукриминального мира. Ну и что? Слово «беспредел» вылезло оттуда же — а сегодня оно уже употребляется на Совете безопасности ООН. А чем «наезд» хуже «набега»? Да ничем. Просто тысячу лет назад вооруженные люди бегали, а теперь ездят. А какую изящную замену дурацким бой- и герл-френдам придумала наша молодежь? Вы не слышали слово «волшебники» в его новом значении? А вы прислушайтесь к студенческим разговорам. «У него есть волшебница?» – «Нет, они расстались со Светкой после Нового года». – «И с кем у него теперь волшебство?» – «С Митрохиной. Они вроде даже жениться собираются». Это язык, ребята. Великий, могучий и поистине свободный. Мы говорим так, как говорим — это явление природы. Ваше дело — изучать это явление, поспевать за переменами. А если что и идет не так – язык сам отбросит все лишнее, он сам себя вылечит. Помните в 90-е было такое дурацкое слово — «складировать»? Все предприниматели просто помешались на нем. Ну и где теперь это «складировать»? Нету. А куда сгинуло знаменитое «пипл хавает»? Сошло со сцены вместе с Богданом Титомиром. Сейчас вот новая аномалия – эпидемия кавычек. Обратите внимание – все более-менее образные выражения люди почему-то стали брать в кавычки. Особенно молодые. Особенно будущие чиновники и предприниматели. Есенинские строки периода его увлечения имажинизмом сегодня выглядели бы так: «Изба-старуха «челюстью» порога «жует» пахучий «мякиш» тишины». Но ничего – пройдет и это. Не надо паниковать и биться головой об стены. Наше дело – разговаривать. Просто разговаривать. Вот как мы с вами сейчас. Автор: СОКОЛОВ-МИТРИЧ Дмитрий
• Только в нашей стране слово «угу» является синонимом к словам «пожалуйста», «спасибо», «добрый день», «не за что» и «извините», а слово «давай» в большинстве случаев заменяет «до свидания». • Как перевести на другие языки, что «очень умный» — не всегда комплимент, «умный очень» — издевка, а «слишком умный» — угроза? • Почему у нас есть будущее время, настоящее и прошедшее, но всё равно настоящим временем мы можем выразить и прошедшее («Иду я вчера по улице...»), и будущее («Завтра я иду в кино»), а прошедшим временем мы можем выразить приказ («Быстро ушёл отсюда!»)? • Есть языки, где допустимо двойное отрицание, есть — где не допускается; в части языков двойное отрицание может выражать утверждение, но только в русском языке двойное утверждение «ну да, конечно!» — выражает отрицание или сомнение в словах говорящего. • Все иностранцы, изучающие русский, удивляются, почему «ничего» может обозначать не только «ничего», но и «нормально», «хорошо», «отлично», а также «всё в порядке» и «не стоит извинений». • В русском языке одними и теми же нецензурными выражениями можно и оскорбить, и восхититься, и выразить все остальные оттенки эмоций. • В ступор человека, изучающего русский, может ввести фраза «да нет, наверное», одновременно несущая в себе и утверждение, и отрицание, и неуверенность, но всё же выражающая неуверенное отрицание с оттенком возможности положительного решения.
• Попробуйте внятно объяснить, какая разница между «выпить чай» и «выпить чаю»; какая разница между «тут» и «здесь»; почему действие в прошлом можно выразить словами «раньше», «давно», «давеча», «недавно», «намедни» и десятком других и почему в определённых ситуациях их можно заменить друг на друга?
• Как точно назвать наклонение с частицей «бы», когда она выражает в разных ситуациях и условие, и просьбу, и желание, и мечтательность, и необходимость, и предположение, и предложение, и сожаление? • В русском языке иногда у глагола нет какой-либо формы, и это обусловлено законами благозвучия. Например: «победить». Он победит, ты победишь, я… победю? побежу? побежду? Филологи предлагают использовать заменяющие конструкции «я одержу победу» или «стану победителем». Поскольку форма первого лица единственного числа отсутствует, глагол является недостаточным.
• Стакан на столе стоит, а вилка лежит. Если мы воткнем вилку в столешницу, вилка будет стоять. То есть стоят вертикальные предметы, а лежат горизонтальные? • Добавляем на стол тарелку и сковороду. Они вроде как горизонтальные, но на столе стоят. Теперь положим тарелку в сковородку. Там она лежит, а ведь на столе стояла. Может быть, стоят предметы готовые к использованию? Нет, вилка-то готова была, когда лежала. • Теперь на стол залезает кошка. Она может стоять, сидеть и лежать. Если в плане стояния и лежания она как-то лезет в логику «вертикальный-горизонтальный», то сидение — это новое свойство. Сидит она на попе. Теперь на стол села птичка. Она на столе сидит, но сидит на ногах, а не на попе. Хотя вроде бы должна стоять. Но стоять она не может вовсе. Однако если мы убьём бедную птичку и сделаем чучело, оно будет на столе стоять. • Может показаться, что сидение — атрибут живого, но сапог на ноге тоже сидит, хотя он не живой и не имеет попы. Так что, поди ж пойми, что стоит, что лежит, а что сидит. А мы ещё удивляемся, что иностранцы считают наш язык сложным и сравнивают с китайским.
мне жутко нравится, когда блестящего переводчика немца вызвали на спор, что он не сможет адекватно перевести несколько фраз на родной немецкий. и он уже 10 лет не может этого сделать. "в конце концов, среди концов, найдешь конец ты наконец" "косил косой косой косой"
мне жутко нравится, когда блестящего переводчика немца вызвали на спор, что он не сможет адекватно перевести несколько фраз на родной немецкий. и он уже 10 лет не может этого сделать. "в конце концов, среди концов, найдешь конец ты наконец" "косил косой косой косой"
Наше дело – разговаривать. Просто разговаривать. Вот как мы с вами сейчас.
Приснился Лапкиной странный сон. Вроде явился к ней великий поэт Александр Сергеевич Пушкин и строго так говорит:
— Вы что же это, душа моя, к языку своему родному так небрежно относитесь?
— А как я к нему отношусь? – озадачилась Лапкина. – По-моему, нормально. Язык как язык, розовый, мягкий… Зубы чищу регулярно, и рот полощу!
— Да нет же, я не про ваш личный язык, а про великий и могучий – русский, — пояснил Пушкин. – Это же просто невыносимо!
— А что? Что такое? – встревожилась Лапкина. – Что вы имеете в виду?
— А имею я в виду то, что вы совершенно не думаете, что говорите. Поговорка «язык как помело» явно про вас!
— Помело? – удивилась Лапкина. – Про меня? Ну ваще, жесть! А вы меня ни с кем не путаете?
— Что вы, как можно вас с кем-то перепутать? Не вы ли вчера по телефону изволили говорить: «Как же, разбежалась! Получите у Пушкина!»?
Лапкина напряглась и вспомнила: да, говорила она такое. Надо было отшить одних там нахалов, ну, она и кинула любимую фразочку насчет Пушкина.
— Да ладно, я ж не в обиду, что уж сразу «помело», — смутилась Лапкина. – Так, вырвалось…
— А у вас, если бы вы соблаговолили заметить, все время что-нибудь «вырывается», — уличил ее классик. – Совсем не даете себе труда подумать, что будет, если все это в жизни проявится.
— А что я такого говорю? – удивилась Лапкина. – Ничего такого особенного. За базар отвечаю.
— Отвечаете, значит… Ну, отвечайте! – милостиво разрешил Пушкин. – Только потом не обижайтесь.
И, как это бывает во сне, картина мгновенно переменилась, Пушкин куда-то исчез, а Лапкина очутилась посреди базара, в толпе разъяренных людей, каждый из которых что-то кричал и тянул к Лапкиной руки.
— А-а-а-а! – завопила Лапкина, озираясь и пятясь. – Вы чего?
— Смотри, какую курицу некондиционную мне впарили! – потрясая синеватой тушкой, подскочила к ней баба в кацавейке.
— А меня обвесили! Обвесили! На целых полкило! – подпрыгивал тощий мужичонка.
— А мне нахамила вон та, которая помидорами торгует, — втолковывал дед. – Разберись, дочка, а?
— Да почему я-то? – в отчаянии завопила Лапкина. – Я тут при чем???
— Ну дык ты ж за базар отвечаешь, всем известно, — зашумела толпа. – Вот и отвечай давай!
— Вы чего, белены тут все объелись, психи ненормальные??? – возмутилась Лапкина.
У толпы тут же изменилось настроение: глаза сделались бессмысленными, кто-то стал танцевать, кто-то захохотал, кто-то затеял кусать соседей, а у некоторых так даже и пена на губах появилась. Лапкина в ужасе бочком выскользнула из объевшейся белены толпы и опрометью кинулась прочь с базара. Отвечать за этот самый базар ей вовсе не хотелось. Только оказавшись за воротами, она остановилась и выдохнула:
— Вот жесть!
Тут же над ее головой просвистело что-то (она только и успела, что пригнуться!, и с грохотом упало на землю. Пригляделась – мятый жестяный лист, откуда-то с крыши, видать, сорвало. Лапкина хотела даже ругнуться, но почему-то воздержалась. Какой-то странный сон был, уж очень реалистичный.
Лапкина задумчиво двинулась прочь от базара. На камушке сидел оборванец маргинальной наружности, по виду – сильно пьющий, и он тут же обратился к Лапкиной:
— Подайте, сколько можете, не на хлебушек прошу – на опохмелку…
— А морда не треснет? – язвительно спросила Лапкина, и тут же завопила: лицо страждущего немедленно треснуло и развалилось пополам, как спелый арбуз, а то, что открылось внутри во всех анатомических подробностях, выглядело как в фильме ужасов.
Она припустила на первой космической скорости, и вскоре нищий остался далеко позади. Лапкина шла по городу – привычному и знакомому. Солнышко припекало, веял легкий ветерок, и Лапкина в который раз поразилась, как все натурально ощущается. Чересчур даже.
Впереди замаячило какое-то здание.
— Да это же моя родная школа! – ахнула Лапкина. – Да, она, чтоб мне провалиться!
Договорила она эту фразу уже на дне глубокой ямы, куда провалилась незамедлительно. Упала она на кучу мягкой земли, так что до членовредительства не дошло, но все равно хорошего было мало. Надо было как-то выбираться, не сидеть же тут, в яме, до скончания веков!
Лапкина, шипя и охая, стала карабкаться наверх, используя в качестве опоры корни и камни. Маникюру сразу наступил конец, да и новым босоножкам тоже пришлось несладко. Наконец, она перевалила через край и поднялась с четверенек.
— Блин!!! Вот это вилы!!! – с чувством сказала Лапкина, вытряхивая землю из босоножек.
В следующий момент она обалдело взирала на воткнувшиеся прямо перед ней деревенские вилы с мощными зубьями, на которые был насажен румяный блин. Лапкина сразу почувствовала, что ужасно голодна, но блин был несъедобен: изгваздан в земле и явственно попахивал навозом – вилы, видимо, были рабочими. Так что она проглотила слюнки и призадумалась.
— Так, из этого сна надо как-то выгребаться, — решила она. – Пора выплывать, иначе есть риск просто сойти с ума!
В следующий момент она уже сидела в утлом челноке, плывущем по бурному потоку, а в руках у нее красовалось весло, коим, по всей видимости, и следовало выгребаться, чтобы выплыть из сна. Лапкина рьяно заработала веслом, пытаясь править к берегу.
— Эй, держи, девушка! – крикнули ей с берега, и к челноку полетела бухта веревки.
Лапкина, изловчившись, сумела уцепиться за конец веревки и кое-как подтянулась к спасительной суше.
— Люди, помогите! – закричала она. – Со мной что-то непонятное происходит! Вытащите меня отсюда!
Она разглядела наконец-то своего спасителя – бравого корпусного мужчину в тельняшке и бескозырке, а поверх еще и оранжевый надувной жилет — видимо, спасателя. Мужчина Лапкиной показался надежным и сразу понравился, и она несколько приободрилась. Во всяком случае, она теперь была не одна, а это уже что-то.
— Сейчас мы этого важного кренделя обработаем, — пробормотала она себе под нос, прикидывая план блиц-обольщения. – Сейчас он будет наш…
Ах, зря она это сказала! Выскочив из лодки, она обнаружила, что тельняшка, бескозырка и прочая одежда валяется на бережку, а вместо мужчины среди них наблюдается… ну конечно, крендель! Крендель благоухал ванилью и корицей и выглядел очень аппетитно. Лапкина шмыгнула носом и отщипнула кусочек. Было вкусно. Она подкрепилась и утешила себя тем, что уж если познакомиться не удалось, так хоть поела.
— Так. Нет, правда, пора просыпаться, — вновь решила Лапкина. – Что-то меня этот сон уже напрягает…Неприятный какой-то сон! Сначала Пушкин мне сказал, что у меня язык как помело. . Потом этот дурацкий базар, жестянкой мне чуть голову не снесло… Этот типчик еще, с треснутой мордой лица… Потом я в яму провалилась, а потом мне вилы прилетели. И в конце концов, чуть не утонула! Во приключения-то, как в триллере! Утром расскажу Ленке с Машкой – облезут от зависти!
Ленка и Машка возникли ниоткуда – и Лапкина в ужасе завизжала. Обе ее лучшие подруги шли, как в том самом триллере – молча, зловеще, протягивая к ней руки, с которых кусками отваливалась облезающая кожа. На их лица было лучше и вовсе не смотреть – там зависть уже сделала свое черное дело, все уже конкретно приоблезло.
— Прочь! Сгинь! Исчезни! Чур меня! – взвыла Лапкина, и кошмарные призраки подруг послушно сгинули, как и не было.
— Полный мрак! – ошеломленно выдохнула Лапкина, и тут же наступила полная, кромешная тьма – словно солнышко выключили.
— Господи, да что же это такое? – взмолилась Лапкина, пытаясь разглядеть хоть искорку, хоть проблеск в этой чернильной темноте.
— Это то, о чем ты думаешь, — раздался голос из тьмы. – Оно воплотилось в жизнь, и ты имеешь наяву то, что до сих пор было только у тебя в голове.
— Ой, кто это? Это ты, Господи, да?
— Почти. Я – твой Внутренний Голос.
— У меня, что ли, внутренний голос имеется? Полный улет!
Не успела Лапкина закрыть рот, как ее подхватило, понесло куда-то вверх тормашками, пару раз кувыркнуло и плашмя шлепнуло оземь, даже искры из глаз посыпались. Впрочем, светлее от этого не стало.
— Осторожнее со словами, думай, что говоришь, — посоветовал Голос.
— Да я думаю! – плачущим голосом проговорила Лапкина, ощупывая руки-ноги – вроде все уцелело. – Только мне трудно думать, когда темно! Как тут свет включается?
— Мыслями. Подумай мысль – и выскажи вслух.
— Ну, это… Хочу, чтобы, а общем, стало светло! – объявила Лапкина.
Но светло не стало. Она еще немного подождала и спросила:
— Эй! Голос, ты здесь? Почему ничего не происходит? Я же говорю, а все равно темно.
— Нет у тебя мысленной чистоты. Речь засорена всякими словечками ненужными, вот и не получается внятного образа.
— И что делать?
— Вспомни, что тебе дан великий и могучий русский язык! – посоветовал Внутренний Голос. – Язык Пушкина, Лермонтова и прочих замечательных словотворцев! Учила, небось, стихи-то в школе?
— А? Стихи? Да, учила, — пробормотала Лапкина, пытаясь вспомнить хоть что-то из школьной программы. Но на ум, как назло, лезла только строчка «Угас, как светоч, дивный гений…» — что никак к ее ситуации не походило и даже могло усугубить.
Видимо, пошло, потому что мрак стремительно рассеялся, и над ее головой вновь засияло солнышко.
— Ой, получилось! – возликовала она, узрев свет. – Голос, а ты еще тут?
— Да я всегда тут, я же Внутренний, — успокоил ее Голос. – Ты просто ко мне раньше не прислушивалась, потому что у тебя в голове такой шумовой фон из мыслей, что тебе меня и не расслышать. Думаешь обо всем одновременно, с мысли на мысль перескакиваешь, да еще эти твои мусорные словечки…
— Ой, ты знаешь, голос, я уже и думать боюсь, не то что высказываться, — пожаловалась Лапкина. – Тут все сразу сбывается, и такая ерунда выходит – сплошные кошмарики.
В воздухе тут же деловито загудел целый рой налетевших из ниоткуда мелких насекомых – очевидно, кошмарики в жизнь воплотились.
— Отменяю! – быстро замахала руками Лапкина, и кошмарики послушно исчезли. – Это что же, теперь надо за каждым словом следить?
— А ты как думала?! – подтвердил Голос. – Помнишь, в Библии написано, что когда Творец все создавал, то ВНАЧАЛЕ БЫЛО СЛОВО». Ну так ничего и не изменилось, и сейчас все так же. Вначале – слово, а потом оно на реальный план переходит. И ваше счастье, дорогое человечество, что еще не сразу переходит, иначе бы вам и недели не протянуть, с вашими-то мыслемешалками непочищенными и небрежной манерой выражаться.
— Да уж, я это на собственной шкуре испытала, — поежилась Лапкина. – Не успеешь что-нибудь сказать – оно сразу тут как тут. В общем, жизнь бьет ключом, и хорошо, что пока не по голове! А еще повезло, что это все во сне! А если бы в реале?
— Говорю же тебе – и в жизни сбывается, только не сразу! Так что лучше все-таки следить и за мыслями, и за речью. Говорить то, что думаешь, и думать, что говоришь!
— Это что же теперь, и слова не скажи просто так? – насупилась Лапкина. – А если все так говорят? Ну вот так уж нас научили!
— Не сочиняй, пожалуйста! – строго сказал Внутренний Голос. – Кто это вас учил «фильтровать базар» или желать кому-то «приложиться фэйсом об тэйбл»? Может быть, Пушкин?
— Нет, я точно такому не учил, — отмежевался невесть откуда материализовавшийся Пушкин. – Напротив, я старался сделать язык кристально чистым и легким, чтобы слова приятно выговаривались и были понятны всем.
«И долго буду я любезен тем народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал…», — патетически процитировал поэт.
— А я вас давно не перечитывала, — призналась Лапкина. – Все больше телевизор да Интернет, а там такое говорят и пишут!!! Дикторы слова путают, ударения не там ставят… Ведущие программ иной раз чуть ли не по фене ботают… А лексикончик в Интернете – это ваще! «Аццкие фишки, крутая телка, отпадный мэн, попса жжет, пипл хавает» – и всех делов!
— Бог мой! – воскликнул Пушкин, хватаясь за голову. – Как можно, право, так калечить великий и могучий русский язык??? Ей-богу, был бы жив – вызвал бы на дуэль!
— Всех не перестреляете, — угрюмо заметила Лапкина. – Знаете, сколько нас, таких…красноречивых? Что, к каждому во сне с пистолетом являться будете?
— Если это поможет – то и к каждому! — пылко вскинулся поэт. – Для того я и жил, чтобы глаголом жечь сердца людей!! «Я памятник себе воздвиг нерукотворный» — это же я как раз о Слове говорил!
«Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется», — вспомнилось вдруг Лапкиной. – А ведь я когда-то стихи любила… Даже в тетрадку выписывала те, что понравились. И по литературе у меня «пятерка» была. А потом как-то закрутилась, другие интересы пошли, другие компании… Я и не заметила, как у меня такая речь стала.
— Душа моя, так еще не поздно! – прижал руки к груди гений русской словесности. – Ведь Словом можно как поддержать, так и погубить! Причем погибнуть может весь мир – если люди не прекратят убивать его неправильными, нечистыми мыслями и словами. Надо же отдавать себе отчет, в самом деле…
— Ну, предположим, отдам я себе отчет, ну и что? Другие-то все равно так говорить будут! – неуверенно заметила Лапкина.
- Скажите, могу ли я просить вас – именно вас! – стать одной из первых, кто сознательно – сознательно! – примет на себя столь высокую миссию – возродить былую славу Великого и Могучего Русского Языка?
— Но разве я одна смогу что-нибудь сделать? – боязливо пискнула Лапкина. – От меня же ничего не зависит! Даже если я стану говорить, как академик всяческих наук, это же не спасет мир?
— Спасет, — заверил ее классик. – Сегодня – вы, завтра – еще кто-нибудь, а там, глядишь, и большинство людей перестанет употреблять эти жуткие слова и выражения, слепленные из тьмы и мрака. И тогда история повернется в другую сторону – не к Мраку, а к Свету! У человечества еще есть шанс, поверьте!
— Она еще спорит! – вмешался Внутренний Голос. – Как словами мир губить, так не страшно, а как спасать – так забоялась. А кто его должен спасать? Пушкин???
— Да нет, конечно, — засмеялась Лапкина. – Александр Сергеевич и так много чего для мира сделал. Ладно! Я согласна. Беру на себя такие повышенные обязательства. Буду спасать мир! Пусть даже и мысленно…
— Вот молодец! Ты ко мне прислушивайся, я тебе всегда подсказку дам, — обрадовался Внутренний Голос.
— Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты, как мимолетное виденье, как гений чистой красоты… — с жаром заговорил поэт, преклоняя перед ней колено. – Честь и хвала вам, о храбрая дева! Благодарное человечество вас не забудет!
— Ах, да что же вы меня так смущаете! – в полном смятении вскричала Лапкина. – Сам Пушкин! Передо мной! На коленях! Я сейчас рухну…
… Лапкина проснулась от того, что и впрямь рухнула с кровати.
— Ой, мамочки мои, — простонала она, потирая ушибленное колено. – К чер… ой, то есть нет, туда не надо. Ну и сон, право слово!
— Не соблаговолите ли вы переместиться в ванную для принятия водных процедур? – церемонно подсказал Внутренний Голос. – Советую, очень, знаете ли, отрезвляет!
И Лапкина, изящно придерживая двумя пальчиками подол фланелевой ночной рубашки, поплыла в ванную, ощущая себя Великой и Могучей, как русский язык. А как себя еще может ощущать человек, участвующий в спасении родного языка и даже целого человечества???
Из старого анекдота: Поспорил Никсон, Брежнев и Тэтчер: У кого в стране больше матом ругаются. Прилетают в Англию: Мат через каждые два слова. США: Мат через слово. В Москве, спускаются по трапу и слышат, как летчик кричит заправщикам:
Эй х..и! Х..ли нах...ярили? Расх...яривай на х...й!
Вот попробуй это на английский перевести... А русскому всё понятно...
я уже несколько лет обдумываю вот какую штуку. напишу коряво, поскольку не очень пока четко понимаю, как оно работает. В написании русского старого языка корни пишутся без гласных - это как скелет, основа смысла, на который нарастает мясо дополнительного смысла, при дополнении гласными. Таким вот корнем является ДН (добро наше, если по буквице) на него нарастают смыслы и названия наших рек - днепр, днестр, дон, слова дно, день и т. д. Обнаружила еще один корень СТР (слово твердо реки(говори)). Теперь посмотрите, какая интересная штука выходит - этот корень присутствует везде, где есть прямое и резкое направление движения, и форму смотрите - наши слова все таки больше трех мерные - поэтому и смотреть их сравнивая, надо именно так - в объеме. Стрела, острие, осетр, стремление, странник и прочие. И на закуску корень, имеющий гласную - РАЗ (имеющий кучу значений, которые в остальных корнях я пока не нашла) РА З - солнце - земля (буква зело используется в материальных словах, а земля - в духовных - примерно так) реки (говори) первое(аз имеет много смыслов я взяла этот) земля. Так вот интересно иное - РАЗ - как корень РАЗделения - солнца земли, некая черта - РАЗ (не один-два-три, а раз-два-три - счет меняет динамику до пороговых значений, за которыми уже идет не счет, а действие) , РАЗум - действие ума, развитие, разница, раздолье, разрушение, разгром, разрез, разящий. Получается - если стр - направление действия, то раз - само действие. ну и напоследок - как раз об извивах моего сознания, и посему я не меняю ник никогда - в самом начале выбора пришел в голову именно этот, но я вспомнила тогда несколько названий кораблей, и среди них был такой корабль - разящий. А отсюда и поплясало разбор корня раз. Ну а стр - я сидела на пленере на реке осетр, и тут меня торкнуло - что в реке осетров нет и не было никогда, река небольшая, значит название не от рыбы, а от направления. Про ДН я думала уже лет 10.
Ну а стр - я сидела на пленере на реке осетр, и тут меня торкнуло - что в реке осетров нет и не было никогда, река небольшая, значит название не от рыбы, а от направления.
Не факт. Осетры заходят в верховья и мелкие реки на нерест... Река Осетр прямая? или, все-таки извивается?
СТРОИТЕЛЬ, река осетр находится там, где нет осетра. она в верховья оки впадает. посмотри - я с ней возле михайлова рязанской обл. и серебряные пруды моск. обл. столкнулась