| | Сообщение #2 | Пн, 23.11.2020, 18:22 | | |
|
Группа: wing
Сообщений: 27528
| Арлекин. К чему это я ), да вот, прочла , что он участник "дикой охоты" и пришел из Дантова ада
https://u.to/HuBPGg
https://u.to/HeBPGg
Какое же отношение к этому имеет обжора и весельчак с деревянным мечом у пояса?Само прямое.
Помните у Данте в «Божественной комедии» в XXI песне «Ада» бес Аликино (в переводе Лозинского – Кривляка)?Очень созвучное с Арлекином имя, неправда ли? А все потому, что это он и есть.
Арлекин - Аликино – Эллекен – не самый последний персонаж Дикой Охоты.
По одной версии Эллекен – одно из многочисленных имен бога Вотана (Одина), известного предводителя кавалькады призрачных всадников и проводника потерянных душ в мир Сида.По другой слово происходит от имени бриттского короля Херлы – Herlechinus.
С именем этого короля связано одно из древнейших записанных преданий о Дикой Охоте. Его рассказывают и Ордерик Виталий в «Церковной истории» (рубеж XI-XII веков), и Уолтер Мап (1140-1209), британский писатель, автор труда «De Nugis Curialium» («О придворных пустяках»), датируемого концом XII века.
Историчность самого короля Херлы весьма сомнительна, во всяком случае, британские хроники и документы конца I - начала II тысячелетий о нем молчат. Другое дело, что Херла может быть не собственным именем, а своего рода устойчивым королевским прозвищем или «титулом», восходящим, к ряду древнегерманских основ со значением «воин» (др.- сканд. herjar) или к одному из имен Вотана - Хериан, употреблявшемуся, когда требовалось подчеркнуть главенство Одина в дружине погибших в сражениях воинов - эйнхериев.
Однако в историю Херла вошел именно как предводитель Херлатинга - Дикой Охоты.
Вот как пишет о нем Уолтер Мап:«Ночные сборища и отряды, которые назывались “Херлатинг”, нередко появлялись в Англии до времен Генриха II. То были отряды, блуждающие бесконечно, в бесцельном кружении; принося ужас, разбивали они тишину; и видели среди них тех, кто умер, и были те живы...»
Употребляемое Мапом имя явно образовано от староанглийского thing – «собрание, сходка, отряд» и означает, соответственно «тинг Херлы». Питер Блуа, архидиакон Бата и Лондона называет наводящие ужас отряды призрачных воинов «mmilites Herlewini», т.е. «воины Херлевина»; Ордерик Виталий – «familia Herlechini» («люди Херлекина»).Сама же история короля Херлы такова (как и любое предание, она имеет множество вариаций, «классический» вариант обычно приводят по книге Е.М. Литера, посвященной преданиям Херефордшира словарю британских легендарных и сказочных сюжетов К. М. Бриггса).
Однажды в походе явился к королю Херле другой король – карлик верхом на огромном козле. У него была большая голова, румяное лицо и длинная рыжая борода, на груди пятнистая оленья шкура. Нижняя часть его тела была груба и волосата, а ноги заканчивались козлиными копытами. Он пожелал говорить с Херлой наедине и сказал следующее:- Я властелин над многими королями и князьями, над огромным бесчисленным народом. Ты достоин чести украсить свою свадьбу моим присутствием в качестве гостя, ибо свою дочь решил отдать тебе король, чье посольство прибудет сегодня. Я предлагаю тебе заключить между нами вечный мир, и скрепить его тем, что я буду присутствовать на твоей свадьбе, а ты пообещаешь мне быть на моей в этот же день год спустя.
Сказав так, он исчез. Удивленный король возвратился домой, где его действительно ждало посольство. Когда настало время свадебного пира, не успели еще подать первое блюдо, как появился король-карлик, его слуги с посудой из золота, украшенной драгоценными камнями. Слуги-карлики возникали везде, где были нужны, не подавали ничего из королевских яств,только из собственных. Запасы Херлы совсем не были тронуты, слуги проводили время в праздности.Когда пир завершился, король-карлик обратился к Херле:
- Король, я здесь, на твоей свадьбе, как мы и договорились. И если ты желаешь чего-нибудь еще, я с радостью выполню твое желание, но лишь на том условии, что ты не откажешь, если я попрошу вернуть это.
Не дожидаясь ответа, он удалился в свой шатер и с первыми же петухами уехал прочь со всей свитой. А спустя ровно год снова внезапно явился к Херле и потребовал выполнения договора. Херла согласился и последовал за карликом.
Они вошли в пещеру в очень высокой скале и недолго шли во тьме, разгоняемой бесчисленными факелами, и пришли в прекрасный дворец короля-карлика. Там отпраздновали они свадьбу, и, когда обязательство было выполнено, Херла со своей свитой отправился домой. Карлик проводил их вниз в темный проход и там дал королю собаку-ищейку, такую маленькую, что ее можно было нести на руках. Прощаясь, наказал он королю и его свите ни в коем случае не спешиваться, пока собачка не спрыгнет на землю.
Херла выехал из скального прохода и, заметив неподалеку старого пастуха, подозвал его и спросил, что случилось с королевством и супругой за время его отсутствия. Пастух удивленно взглянул на короля и сказал:- Мой лорд, я плохо понимаю, о чем вы говорите, ведь я - сакс, а ваш язык похож на язык бриттов. Не знаю я королевы с таким именем, лишь однажды слышал, как кто-то говорил, что она была женой древнего короля Херлы. Но вот уже два столетия саксы, а не бритты, владеют этой землей. Про короля же Херлу рассказывают, что когда-то очень давно навсегда исчез он у этой вот скалы, ведомый неким карликом...
Король был озадачен, ибо думал, что отсутствовал только три дня. Некоторые же из его свиты, позабыв наставления карлика, спустились с коней и к ужасу остальных тотчас рассыпались в прах. Тогда Херла запретил своим людям покидать сёдла, пока не спрыгнет на землю собака-ищейка, подаренная королем-карликом.Но до сих пор не оставила собачка луки седла. И до сих пор бурными ночами видят иногда люди, как бешено скачет по небу во главе воинов Херлатинга древний король Херла...
|
|
|
| | Сообщение #3 | Пн, 23.11.2020, 18:22 | | |
|
|
Группа: wing
Сообщений: 27528
| Происхождение имени Эллекен остается невыясненным, этимологические исследования не принесли удовлетворительных результатов, как и то объяснение, что было дано еще в XIII веке и заменяло Эллекена на Керлекена, в чем смысла оказалось не больше. Другое любопытное качество, присущее этому своеобразному герою средневекового имагинарного, заключается в том, что, как мы увидим далее, в XVI и XVII веках он окончательно уступает место персонажу совсем иного свойства — Арлекину.
Свита Эллекена впервые упоминается в тексте начала XII века «Церковная история» (написанном на латыни) англо-нормандского монаха Ордерика Виталия, жившего в аббатстве Сент-Эвру, что в приходе Лизье в Нормандии. В реалиях 1091 года Ордерик Виталий излагает историю, которую, по его словам, он услышал от очевидца, молодого священника по имени Вальхелин. В ночь на 1 января 1091 года Вальхелин, возвращаясь домой после того, как проведал больного из своего прихода, и оказавшись в уединенном месте, где поблизости не было никакого человеческого жилья, вдруг услышал шум и грохот «войска несметного». Укрывшись под деревьями и насторожившись, он увидел великана с дубиной в руке, приказавшего ему стоять где стоит и смотреть, как прошествует, отряд за отрядом, целое воинство. Сперва идет «неисчислимая толпа пехотинцев с вьючной скотиной, нагруженной одеждой и всевозможной утварью, и походили они на разбойников с добычей». Они проходят с торопливыми подвываниями, и священник замечает среди них своих недавно умерших соседей. Затем следует шайка могильщиков, волокущих носилки, на которых сидят карлики с непомерно большими головами; два черных демона, эфиопского вида, и с ними третий волокут в носилках человека и пытают его, а он вопит от боли. В нем Вальхелин узнает умершего без покаяния убийцу священника, отца Этьена. За ними скачет целый сонм всадниц, сидящих боком в седлах, утыканных раскаленными гвоздями, от порывов ветра наездницы подскакивают и потом опускаются на эти седла, а их груди пронзены другими гвоздями, багровыми от жара. Среди них Вальхелин видит многих знатных дам, проживших в роскоши и блуде. Затем идет «воинство монахов и клириков, предводительствуемое епископами и аббатами, опирающимися на посохи и облаченными в черные одежды». Они просят Вальхелина молиться за них. Потрясенный священник узнает видных прелатов, которых он почитал образцами добродетели. Следующее шествие, самое страшное из всех, удостаивается пространного и точного описания. Это воинство рыцарей, все сплошь черное и изрыгающее огонь, оно несется вскачь на бесчисленных конях, потрясая знаменами. Священник многих узнает и тут.
Вальхелин делает попытку задержать одного из рыцарей, чтобы выведать побольше и заручиться свидетелем своего необычайного приключения. Первый вырывается от него, нанося ему рану — метку на горле, а вот второй оказывается братом Вальхелина. Он открывает ему, что, несмотря на грехи, и он сам, и их отец смогли избежать вечных адских мук. Он просит священника творить молитвы, служить мессы, подавать милостыню бедным, и тогда он сможет покинуть воинство мертвых. Что до самого Вальхелина, то ему следует позаботиться о том, чтобы приумножить свое благочестие, потому что он скоро умрет. В действительности священник прожил еще полтора десятка лет, что и позволило Ордерику Виталию собрать воедино и записать его свидетельство.Этот рассказ, целью которого является сообщить проповеднику истории нравоучительного свойства, наглядно выявляет роль этого диковинного шествия — кавалькады Эллекена. Первое тут — критика феодального общества. По словам Жан-Клода Шмита, она является «инфернальной копией феодальной армии». С другой же стороны, и это главное, — перед нами ужасающий образ, призывающий племя человеческое побороть свои грехи, чтобы избежать адских мук. Как говорит Ордерик Виталий, это видение показывает Господа, подвергающего грешников «разнообразным видам очищения от грехов огнем чистилища». Таким образом, этот текст отображает необходимость, которую испытывали мужчины и женщины начала XII века, — необходимость перестроить географию потустороннего мира и религиозных обрядов, дабы по мере возможностей избежать вечных мук в аду. И, как знать, не было ли появление в конце XII века официально признанного Церковью третьего отсека ада — чистилища, откуда можно с большей ли, меньшей ли быстротой выкупить не самых страшных и тяжких грешников, ответом на то состояние духа, какое вызывалось этим текстом. И не был ли тот первый мертвец, которого пытался удержать Вальхелин, прежде чем встретил своего брата, ростовщиком, то есть одним из тех, кто начиная с XIII века извлекал наибольшую выгоду из возможности освободиться из чистилища? При таком допущении можно лучше понять почти полное исчезновение после XIII века свиты Эллекена.Текст Ордерика Виталия хорошо показывает, как тема свиты Эллекена служила способом выражения социальной критики. По замечанию Жан-Клода Шмита, она еще лучше проявляется в «целях политических». Тут уместно вспомнить английского клирика Готье Мапа, в своем памфлете De nugis curialium подвергающего резкой критике двор короля Англии Генриха II. Он уподобляет нескончаемые переезды двора Генриха II бродяжничествам свиты Эллекена. Он же пытается и объяснить будоражащее своей непонятностью имя Эллекен и происхождение его свиты, которые отсылают к тем временам, когда Великобритания была заселена кельтами. Это имя могло происходить от имени очень древнего бретонского короля Херлы (Herla —Hellequiri), заключившего союз с королем «Пигмеев», то есть королем карликов, королем мертвецов. Король карликов явился на свадьбу Херлы с дочерью короля франков и поднес хозяину многочисленные дары. Годом позже Херла тоже отправляется в пещеру, где попадает в роскошный дворец карлика, также празднующего свою свадьбу и одарившего Херлу множеством подарков, подобающих феодальному королю, таких, как, кони, псы, соколы и т.д. Еще король карликов преподносит ему в дар маленькую собачку, canis sanguinarius, по-английски bloodhound — бульдог. Он должен будет возить ее с собой, скача на коне, и ни в коем случае не ступать ногою на землю раньше, чем соскочит собака, иначе он сразу превратится в горстку праха. Выйдя на свет, Херла понимает, что со времени его отъезда прошло два столетия, а он-то думал, что его не было только три дня. На его землях хозяйничают бретонцы, сменившие саксов. Херла обречен вечно скитаться вместе со своим войском, ибо собака никогда не спрыгнет на землю. История Херлы — это сказка о разнице в длительности времени земного и потустороннего, но главное — это и прочное проникновение в английскую историю мистических фантазий XII столетия. Свита Эллекена — это миф о привидениях, обреченных блуждать по миру, в котором для них еще нет места, предназначенного именно им, — чистилища.
Militia Hellequin то есть воинство Эллекена, вновь появляется в автобиографии цистерцианского монаха Элинана из Фруадмона, умершего в 1230 году в приходе Бовэ. Он рассказывает об одном клирике, которому однажды ночью явился недавно умерший приятель, и тот спросил его, не состоит ли он в militia Hellequini.Покойник стал отнекиваться, однако добавил, что это воинство, кстати говоря, с недавних пор прекратило бродяжить, поскольку его искупление совершилось. В конце он сказал, что укоренившееся в народе прозвание Hellequinus неверное, потому что настоящее имя короля — Karlequinus, это король Карл Пятый (Charles Quint), долго искупавший собственные грехи и недавно прощенный после заступничества святого Дени. Ценность этого текста в том, что он помогает датировать известное стушевывание образа свиты Эллекена в средневековом имагинарном, по всей вероятности связанное с распространением образа чистилища. О короле, к которому может восходить имя Карлекинуса, много спорили. Предполагали, что тут имела место позднейшая вставка в текст XIII века и речь идет о французском короле второй половины XIV века Карле V. Мне представляется, что имя Карла V тут неверно переведено и речь идет просто-напросто о Карле Великом. Это было бы лишним подтверждением известной отмеченности Карла Великого печатью греха, которая так возбуждает воображение, то есть обыкновения приписывать героям Средних веков тень тяжкой вины, омрачающую блеск их добродетелей и их чудесных деяний. Таким образом, кавалькада Эллекена, «бродячее» чистилище, наконец-то, кажется, обрела в потустороннем мире черту оседлости.Епископ Парижа Гийом Овернский, великий богослов, в своем трактате De universo («О Вселенной»), написанном между 1231 и 1236 годом, ставит вопрос о сущностной природе этих всадников ночи, рыцарей, которых, по его словам, на французском языке зовут MesnieHellequin — Свита Эллекена, а по-испански Huesta Antigua (Exercitus antiquus) — древнее войско. Можно ли тут говорить о душах наказанных рыцарей, или это демоны? Гийом Овернский, следуя за теорией святого Августина, считавшего, что искупление грехов после смерти может происходить на земле, называет свиту Эллекена состоящей из душ, периодически выходящих из чистилища, расположенного в землях небесных.Интересная контаминация сближает Эллекена с Артуром. Как мы уже видели, Артур в средневековом и послесредневековом имагинарном был королем мертвых или, скорее, королем спящим, ожидающим пробуждения на этом свете, либо на острове Авалон, если вести речь о кельтской версии легенд, либо в Этне, если говорить о версии итальянизированной, которую составил в начале ХIII века Гервасий Тильбюрийский. Доминиканец Этьен Бурбонский, из доминиканского монастыря в Лионе, в середине XIII века упоминает рыцарскую охоту, которую принято называть familia Allequini vel Arturi — то есть клан Эллекена или же Артура. И он рассказывает об одном крестьянине из области Юра, якобы видевшем проходившую мимо группу охотников со сворой собак, а также всадников и последовавшем за ними до самого великолепного дворца короля Артура.Сей exemplum свидетельствует о том, что свита Эллекена бесцеремонно въехала на территорию народной сказки. Об этом говорит также и «Игра о беседке» Адама де ла Аля, представленная на сцене в Аррасе около 1276 года, где один из персонажей, Крокезос, заявляет, что он — посланец Эллекена. Эти явления говорят одновременно и о фольклоризации свиты Эллекена, и о ее эволюции от дьявольщины к гротеску. Тут в мир средневекового имагинарного входит аксессуар огромного значения — маска. Отныне герои могут носить маски, а чудеса — быть маскарадными. В отношении свиты Эллекена это проявляется в тексте начала XIV века и иллюстрирующих его миниатюрах. Речь о романе «Фовель» Жерве дю Бюса. Поздней вставке 1316 года, сделанной неким Раулем Шайу, роман обязан сценой суматохи и переполоха, ставшей самой знаменитой в этом тексте. И тут совершенно бесспорно — персонажи, участвующие в этом переполохе, вышли из челяди Эллекена. Представляется, что именно так, не яростью ночного воинства, а гротескной маскарадной суматохой, заканчивается история свиты Эллекена. Отныне во французском имагинарном она будет появляться лишь в виде аллюзии, у Филиппа де Мезьера, моралиста и автора «Сна старого пилигрима» (1389), или у Рабле (1548); или в новом обличье Дикого рыцаря, который в дни правления короля Генриха IV, в начале XVII века, терроризирует лес Фонтенбло, однако историк Пьер Матье, в 1605 году повествующий об этом чуде, уже не хочет говорить ничего о свите Эллекена, предпочитая рассказывать о полностью христианизированной группе охотников, называемой «охотой святого Юбера».
https://u.to/HeBPGg
|
|
|
