Лыбедь. В Чехии ее называют Либуше, а в России — Царевна-Лебедь. ЛЫБЕДЬ-ЛЕБЕДЬ-ЛИБУШЕ. Легенда о Либуше сохранилась в составе "Чешской хроники" Козьмы Пражского, написанной в XII столетии. Для чехов эта книга то же самое, что для нас "Повесть временных лет". Туда вошли самые древние устные предания этого славянского народа. Княжну Либуше избирают вождем после смерти отца. Она правит мудро. Но мужчины-чехи оскорблены самим фактом женского правления и на совете племени требуют поставить во главе себя князя, а не княжну. Ибо соседи над ними смеются и не ставят ни во что. Тогда Либуше объявляет, что выйдет замуж за первого же мужика, к которому ее вывезет конь.
Конь вывозит княжну к простому пахарю — Пржемыслу. Именно он, по этой легенде, и становится основателем первой чешской династии — Пржемысловичей. Но после смерти Либуше часть женщин устраивает переворот, пытаясь вернуть народ под свою власть. Победить мужчин и примкнувших к ним "прирученных" сестер чешским амазонкам не удается. Они уходят из племени и закладывают замок Девин — то есть Девичий. Взять его чехам удается только спустя многие годы.
Как полагаю ученые, рассказ о Либуше — это свидетельство перехода чехов от матриархата к патриархату. В общем, в этом вопросе я с наукой согласен. Но говорил бы даже не о чехах, а о наших общих с ними предках — славянах. "Мужская революция" произошла у славян где-то накануне Великого переселения народов, когда ни чехов, ни поляков, ни украинцев или русских еще не существовало. Ведь отец "чешской" Либуше — Крок — назван в "Чешской хронике" основателем "польского" Кракова и убийцей дракона, жившего до него на месте этого города. А у нас бытует миф о Лыбеди как одной из основоположниц Киева и тоже полно сказок о героях-змееборцах. Развалины замка Девин сохранились в Словакии прямо в Братиславе. Царевна-Лебедь из русской сказки, переосмысленной Пушкиным, — это одновременно мечта о заморской красавице и девушке, которая находится рядом. Просто ее красоту не замечают до поры до времени: "Нет, зачем искать далёко? Я скажу, вздохнув глубоко: знай, пришла судьба твоя, та царевна — это я!". В общем, у множества славянских народов ОДНОВРЕМЕННО сохранилось предание о Либуше-Лыбеди-Лебеди. И это только лишний раз свидетельствует о том, что они вышли из одного лона. Вышли, выросли и, выбрав предводителей-мужчин вместо женщин, отправились покорять мир — расширять ареал обитания. И добрались из Полесья, где находится славянская прародина, и до Кракова, и до Праги.
НАШИ ЖЕНОУПРАВЛЯЕМЫЕ САРМАТЫ. А по соседству со славянами в те давние времена жили другие племена, где женщины тоже играли важную роль. На рубеже нашей эры нынешние украинские степи населяли ираноязычные кочевники — сарматы, которых греческие очевидцы называли ЖЕНОУПРАВЛЯЕМЫМИ! Именно от этого народа всадников мы позаимствовали такое вроде бы привычное слово, как "штаны" — весьма важный предмет экипировки, позволяющий ездить верхом, не натирая ноги. В то время греческие женщины, за исключением спартанок, не имели никаких общественных прав. В домах им отводилась особая женская половина — гинекей, древнегреческий аналог восточного гарема. А сарматки свободно ездили верхом и сражались наравне с мужчинами. Греков это несказанно удивило, и они сразу же вспомнили миф Гомера об амазонках.
Археологи уже в ХХ веке действительно нашли в южноукраинских степях захоронения сарматок в доспехах и с оружием — луками и стрелами. Но оружие ближнего боя — мечи и топоры — в этих могилах отсутствовали. Сразу же родилась версия, что женщины у сарматов участвовали только в завязке сражения — обстреливали врагов из луков, а потом прятались за строй мужчин. Но противника появление дев-воительниц на поле боя, согласитесь, должно было шокировать. Не каждый день увидишь женщину с луком, стреляющую в тебя.
Крым — девичье Царство. Академик Борис Рыбаков считал, что именно соседство с сарматами породило у праславян образ так называемого девичьего царства. Вот что он писал по этому поводу: "Женоуправляемые" сарматы, прозванные так из-за сильных пережитков матриархата, оставили свой след в славянском фольклоре… В волшебных сказках сохранились повествования о Змеихе, о змеиных женах и дочках, о Бабе-Яге, жившей не в лесной избушке на курьих ножках, а в подземелье близ моря, в знойной приморской стране враждебного "Девичьего царства", где отрубленные "русские головушки торчат на тычинушках".
Обратите внимание на выражение "знойная приморская страна". Не подразумевалась ли под этой страной Таврида — нынешний Крымский полуостров. Удивительно, но в Крыму, где тоже жили сарматы, до сих пор сохранились развалины пещерного города Кыз-Кермен под Бахчисараем. В переводе с татарского Кыз-Кермен — "Девичья крепость". Скорее всего, татары, которые появились тут только в XIII веке вместе с Батыем, просто перевели с сарматского языка исконное название древнего "женского" города, напоминающего об амазонках.
Тем более что сделать это было проще простого. По-татарски девушка — "кыз". А по-сарматски — "чызг". Почти одно и то же. Не в этом ли "Девичьем царстве" торчали на "тычинушках" русские головушки?
Эта гипотеза вполне имеет право на существование. Пусть ученые проверяют. Надо же им чем-то заниматься. Главное, что мужчины всегда верили в существование страны амазонок. И очень боялись туда попасть. Хотя бы потому, что в детстве мы все там уже были. Ведь воспитательницы в детских садах, душившие нас шарфиками, чтобы мы не простудились, и так называемые "ШКРАБЫ" — то есть школьные работники, все как на подбор — женского пола.
Получается, что и детство человечества непременно связано с женской властью. Ведь родившийся ребенок сначала оказывается в руках матери и, только повзрослев, попадает на воспитание отцу, а потом становится членом подросткового мужского сообщества. В наше время аналог его — обычная уличная банда, состоящая из подростков.
"Они ходят почти нагие". У каждого из нас дома живет своя амазонка. Поэтому измученные женским воспитанием мужчины бежали куда глаза глядят. У нас — на Запорожскую Сечь. В Европе — за океан. В начале XVI века одного из таких беглецов занесло из Испании в Южную Америку. Его звали Франсиско де Орильяна. В 1542 году он отправился из Перу на маленьком корабле вниз по течению огромной реки.
24 июня на одном из привалов на бедных испанцев набросилась толпа каких-то голых баб. Вот как описывает это приключение соратник Орильяны монах Карвахаль: "Битва, здесь происшедшая, была не на жизнь, а на смерть, ибо индейцы перемешались с испанцами и оборонялись на диво мужественно… Мы увидели воочию, что в бою они сражаются впереди всех и являются для оных чем-то вроде предводителей… Сии жены весьма высокого роста и белокожи, волосы у них очень длинные, заплетены и обернуты вокруг головы. Они очень сильны, а ходят почти нагие — только прикрывают стыд. В руках у них лук и стрелы, и в бою они не уступают доброму десятку индейцев, и многие из них — я видел это воочию — выпустили по одной из наших бригантин целую охапку стрел…".
Эта встреча с лесной бандой голых нечестивиц настолько потрясла монаха Карвахаля и дона Франсиско де Орильяна, что, посовещавшись, они решили назвать только что открытую гигантскую реку Амазонкой. Так страна древнегреческих мифов получила абсолютно реальное место на современной карте. Самая длинная река в мире носит название самого великого мужского страха.
Артемида - дочь Зевса и богини Латоны (Лето), сестра-близнец Аполлона, внучка титанов Кея и Фебы.
Возможные этимологии имени — «медвежья богиня», «убийца» или «владычица». Об ее почитании греками уже во II тыс. до н.э. свидетельствуют имя "Артемида" на одной из кносских глиняных табличек и данные о малоазийской богине Артемиде Эфесской, характеризующие ее, как владычицу природы, госпожу зверей и предводительницу амозонок. В олимпийской религии Гомера она - охотница и богиня смерти, сохранившая от своей малоазийской предшественницы приверженность к троянцам и функцию покровительницы рожениц. Артемида проводит время в лесах и горах, охотясь в окружении нимф - своих спутниц и тоже охотниц. Она вооружена луком, ходит в короткой одежде, ее сопровождает свора собак и любимая лань. Устав от охоты, она несется к брату Аполлону в Дельфы и там водит хороводы с нимфами и музами. В хороводе она прекраснее всех и выше всех на целую голову Оставаясь всю свою бесконечную жизнь незамужней девой, Артемида не отличалась девичьей мягкостью и сердобольностью. Богиня обладает решительным и агрессивным характером. В ней много общего с амазонками, которым приписывается основание храма в Эфессе.
И решила Артемида охотиться с Орионом. У великана была жена Сиде (Плод граната), родившая ему 50 сыновей и двух дочерей. Долго уговаривала она супруга, чтобы он держался подальше от богини, погубившей множество смертных. Но ему не терпелось показать Артемиде, что не уступает он ей ни в силе, ни в ловкости. Так Артемида и Орион стали охотиться вместе, преследуя зверей по всему свету. Их сопровождал верный пес Ориона, Сириус, обладавший невероятной неутомимостью и остротой нюха. Все чаще и чаще заглядывалась Артемида на своего спутника. Она, враждебная Афродите и ее дарам, впервые ощутила ранее непонятное ей желание быть ближе к существу другого пола, прикоснуться к его лицу, ощутить его дыхание. Кто знает, к чему бы это привело, если бы они не вышли на широкий луг, словно приспособленный для метания камня или диска. Взяли Орион и Артемида в ладони медные диски. - Бросай первая! - предложил Орион. Он всегда уступал Артемиде как женщине и богине. Артемида занесла руку назад, и диск, вырвавшись со свистом, описал огромную дугу. На месте падения образовалась видная издалека яма.
Орион кинул свой диск дальше. Не выдержала богиня того, что смертный оказался победителем, и поразила Ориона стрелой. Опомнившись, она зарыдала и стала рвать свои прекрасные волосы. Ринувшись к Зевсу на Олимп, она взмолилась, чтобы он вернул Ориону жизнь. - Это не в моих силах, дочь моя, - объяснил ей Зевс. - Лучше бы ты научилась сдерживать свой гнев. - Тогда сделай так, чтобы я могла любоваться красотой Ориона, - не унималась Артемида. - Это я могу! - проговорил Зевс.
Древнейшая Артемида - не только охотница, но и медведица. В Аттике (в Бравроне) жрицы Артемиды Бравронии надевали в ритуальном танце медвежьи шкуры и назывались медведицами. Святилища Артемиды часто находились вблизи источников и болот (почитание Артемиды Лимнатис - "болотной"), символизируя плодородие растительного божества. Хтоническая необузданность Артемиды близка образу Великой матери богов - Кибеле в Малой Азии, откуда оргиастические элементы культа, прославляющего плодородие божества. В Малой Азии, в знаменитом Эфесском храме, почиталось изображение Артемиды многогрудой. Рудименты архаической растительной богини в образе Артемиды проявляются в том, что она через свою помощницу (в прежнем свою ипостась) Илифию помогает роженицам. Только появившись на свет, она помогает матери принять родившегося вслед за ней Аполлона. Ей же принадлежит прерогатива приносить быструю и легкую смерть. Однако классическая Артемида - девственница и защитница целомудрия. Она покровительствует Ипполиту, презирающему любовь. Перед свадьбой Артемиде, согласно обычаю, приносилась искупительная жертва. Царю Адмету, забывшему об этом обычае, она наполнила брачные покои змеями.
Влюблённые Один человек утверждал, что разум на улице любви — слеп, и что главное в любви — экстаз и наитие. В доказательство этому своему утверждению он приводил рассказ о влюблённом, который много раз переплывал через реку Тигр, чтобы увидеться со своей возлюбленной. Но однажды он вдруг заметил у неё на лице пятнышко. После этого, переплывая Тигр, он только и думал об увиденном. И любовь, вдохновившая его на этот подвиг, ослабела, и посреди реки силы покинули его, и он утонул. Ничто не должно отвлекать истинного влюблённого от любви к возлюбленной. Зная это правило, его возлюбленная всегда может испытать искренность его любви так, как это сделала одна красавица. Ей постоянно приходилось выслушивать излияния человека, убеждавшего её в глубине и искренности своей страсти, и она решила его проверить: — Что говорить о моей красоте, — сказала она, — ты вот лучше посмотри на мою сестру! Человек, изображавший из себя страстно влюблённого, мгновенно повернулся в ту сторону, куда она показала, и ей сразу стало ясно, что его слова лживы и неискренни. /Санайи/
Непосредственно к этой теме степных всадниц примыкают сказки "Девичье царство" и сказки о Царь-Девице 118. ------------------------------------- 1/18 Новиков Н. В. Образы..., с. 70 -- 75./
Девичье царство находится далеко, "за тридевять земель, за тридевять морей", за "огненным морем"; его называют "Подсолнечным". Ясно, что речь идет о южных приморских областях. Есть в этом полуденном царстве и город, окруженный каменной стеной или железным тыном; высота стены 12 саженей. Подступы к городу охраняют Ягишны или сестра Царь Девицы. Ивана-Царевича, пытающегося проникнуть к Царь-Девице, предупреждают: "Много туда ехало разных богатырей, а ни один оттуда не вернулся. Все-то головушки ихни на тычинушках, а только одна тычинка стоит порозна -- не твоей ли головушки быть?" 119. ------------------------------------- /119 Новиков Н. В. Образы..., с. 72./
У Царь-Девицы иногда оказывается целое войско девиц, удалых полениц, с которыми она тешится в зеленых лугах. Ездит Царь-Девица верхом на богатырском коне, под которым гнутся мосты, а в его "ископыти" увязают обычные кони. Царь-Девица (Белая Лебедь, Настасья-Прекрасна, Девица-Красавица) является обладательницей живой и мертвой воды, молодильных яблок, "кувшина о двенадцати рыльцах". За этими чудесами и посылает старый царь своих сыновей в "Девичье царство". Поездка эта мирная, не носит характера военного похода. Герой (обычно Иван-Царевич) добирается до Царь-Девицы, и, застав ее спящей в шатре, овладевает ею. Богатырша рождает сыновей и заставляет Ивана жениться на ней, угрожая его отцу: "Я все царство побью, попленю, головнёй покачу". Сказочное "Девичье царство", очевидно, отразило реальное пребывание на юге тех или иных "женоуправляемых" кочевников, будут ли это сарматы или давние киммерийцы, с которыми тоже связывали легенды об амазонках. Крепости с высокими каменными стенами также указывают на южные причерноморские земли, где были десятки хорошо укрепленных греческих городов, завоеванных в конце их исторического пути кочевниками-сарматами. О человеческих головах на "тычинах" сообщает Геродот, описывая быт тавров Крымского полуострова: "У тавров существуют такие обычаи: они приносят в жертву Деве потерпевших крушение мореходов... тело жертвы сбрасывают с утеса в море... голову же прибивают к столбу... ...С захваченными в плен врагами тавры поступают так: отрубленные головы пленников относят в дом, а затем, воткнув их на длинный шест, выставляют высоко над домом" 120. -------------------------------------/ 120 Геродот. История, IV -- 103, с. 213./
Совершенно исключительный исторический интерес представляют сказки, в которых врагами русского богатыря являются не Змеи, а змеихи, жены и сестры убитых змеев, или Баба-Яга, ездящая верхом на коне во главе своего воинства. Есть некоторые различия в облике женоподобных врагов богатыря в группе сказок "О трех царствах" и в группе "Бой со Змеем на калиновом мосту".
Рассмотрим первую группу ("О трех царствах"). В отличие от Змея, который выступает единолично, без сопровождающего его войска, являясь благодаря своей многоголовости как бы символом множественности нападающих, Баба-Яга располагает "ратью-силой несметной". Ее многочисленное войско "как бы оболок катится по краю неба". Богатыри побеждают войско Яги, и она проваливается в подземелье, куда за ней следует и герой сказки.
В подземелье кузнецы, швеи и ткачихи готовят войско для Бабы-Яги. Богатырь убивает всех изготовителей ягиных воинов и побеждает саму Бабу-Ягу. которая иногда обороняется кузнечным молотом 113. ------------------------------------- 113 Новиков Н. В. Образы..., с. 159 -- 161. В своем подземном царстве Баба-Яга обладает стадами скота и враждует с каким-то старым богатырем, которого она ослепила за потраву ее полей. Слепой богатырь по имени Тарх Тарахович живет во дворце на высокой Сиянской горе 114. Совместно с Бабой-Ягой действуют и ее дочери. Мужских враждебных персонажей сказки с участием Бабы-Яги не знают. Сама Яга ездит верхом на коне.
Так, в текстах, записанных на Русском Севере, в Архангельской и Олонецкой губерниях, в качестве ныряльщика за землей и противника Бога выступает утка или гагара:
Сначала Бог шел по воде, как по суше. А плывет гагара. Кто ты есть передо мной? — спрашивает Бог. Я Сатанаил, — гагара сама себе имя нарекла. Господь говорит: Сотворим землю. А это, — говорит гагара, — хорошо. — Есть земля под водой, так достань, из нее и сотворим, — говорит Бог
В мифологии многих народов космогенез, творение мира или его частей — неба и земли, часто представляется как развитие из так называемого мирового яйца или близких ему образов. Это яйцо — мировое, или космическое — нередко изображается золотым. В финской мифологии, например, мир возникает из яйца, которое утка сносит на холме посреди океана. Похожий образ мифической птицы — Нагай-птица или Стрефил-птица — встречается в русских духовных стихах, в частности в стихе о Голубиной книге:
Стрефил-птица всем птицам мати. Почему же Стрефил-птица всем птицам мати? Живет Стрефил посереди моря, Она ест и пьет на синем море. Она плод плодит на синем море
И:
А Нагай-птица — всем птицам мати, А живет она на Акиане-море, А вьет гнездо на белом камене
Правда, здесь она изображается как родоначальница всех птиц, а ее движение в пространстве приводит к разрушительным действиям, прямо противоположным процессу творения. Эти разрушительные действия, с точки зрения мифологического сознания, могут быть объяснены как нарушение равновесия между природными стихиями, причиной чему и является движение мифической птицы, а в разных мифопоэтических традициях они изображаются как всемирный пожар или потоп — преобладание одной из стихий. В вариантах стиха о Голубиной книге представлены обе версии:
Когда Стрефил вострепощется Во втором часу после полуночи, Тогда запоют вси петухи по всей земли, Осветится в те поры вся земля
И:
Набежали гости-корабельщики А на гнездо Нагай-птицы И на его детушек на маленьких, Нагай-птица вострепенется, Акиан-море восколыблется, Кабы быстры реки разливалися, Топят много бусы-корабли, Топят много червленые корабли, А все ведь души напрасныя
Представления о яйце, заключающем внутри себя упорядоченное пространство, сохранились в восточнославянской сказочной традиции. В одном украинском тексте это яйцо отмечено золотой окраской и принадлежит птице, самой сильной из всех животных, которые жили «в первом веке творения»: Когда-то [давным-давно] мышь и воробей засеяли вместе просо. Когда они сажали просо, то начали делиться, да и не помирились. Стали они биться, стала собираться всякая птица и всякие звери. Как стали тогда биться птицы со зверями, то птицы одолели и перебили зверей. Но хотя и одолели, зато и сами побились. Только одна птица поднялась, которая и добила всех зверей. Сильно утомилась она и села на высоком-высоком дереве. Тогда идет мужик с быком. Она и просит того мужика: «Дай мне быка, — говорит, — я его съем. Я у тебя даром брать не хочу, — я заплачу за него». Мужик отдал. Птица съела быка и просит снова мужика: «Донеси меня, будь ласков. До моего дома». Несет ее мужик, несет, и занес в страшную чащу леса. А она и говорит: «Обожди здесь немного — я тебе вынесу плату». И вынесла ему царствечко в золотом яичке, причем сказала: «Ты не раскрывай этого яичка, когда войдешь в село, а раскрой где-нибудь в поле, что ли». Мужик не послушался птицы и раскрыл яичко посередь шляху: аж тут оттуда ярмарка такая, что Боже храни! Ходит мужик промежду людей да плачет. На его счастье, случился здесь один человек, которого мужик и стал просить: «Сделай милость, не поможешь ли ты мне собрать все это да закрыть яичко!» Собрали они вдвоем, закрыли яичко, и пошел мужик с тем царствечком домой. В русской волшебной сказке о трех царствах — медном, серебряном и золотом — повествуется о том, как герой в поисках трех царевен отправляется в подземный мир. Здесь он попадает сначала в медное царство, затем — в серебряное и, наконец, в золотое.
Ногай-птица или иног - чудесная птица из русскай и славянской мифологии. Главная отличительная особенность - четыре ноги.
Волшебная птица Нагай Лэбач Старинная коми-легенда о волшебной птице НАГАЙ ЛЭБАЧ гласит: за время жизни человека в природе рождаются цветок, дерево и птица, олицетворяющие его счастливую судьбу. Встретиться с ними — большая редкость и удача.
Этимология названия волшебной птицы неясна, скорей всего тюркского происхождения. Образ Н.-л., тождественный мессопотамской Анзуде, индийской Гаруде, иранскому Симургу, арабскому Руху, заимствован из русского фольклора. К.-з. Н.-л., как и русская Птица Нагай переносит сказочного героя в иное царство (из подземного мира в верхний, с горы в средний мир и т.д.). С образом Н.-л. чаще всего связываются мотивы "предательство героя братьями (товарищами)", "спасение птенцов от Гундыр", "кормление мясом, срезанным с бедра героя" и т.д. Чаще всего Н.-л. живёт на дубе; в одном сказочном варианте пространственно локализуется на юго-западе, на горе. Иногда образ мифической птицы контаминируется с традиционным сказочным образом орла (кутш).Н.-л. - один из главных персонажей одноимённой сказки в стихах коми писателя Н.Щукина, переработанной для сценического исполнения. Сказка "Н.-л." была поставлена Государственным театром фольклора Республики Коми в 1994 году.
Мир древние славяне представляли как «мировое древо» , вершина которого упиралась в небо, а корни опускались до подземных вод. Над ветвями его были солнце или луна, в кроне обитали священные птицы – орел, соловей; по стволу бегала белка, роились пчелы, в корнях жили змеи, лягушки и бобры. Все дерево в целом могло пониматься и как человек, чаще всего женщина: на русских вышивках изображалось дерево либо женщина между двумя всадниками, оленями, птицами. Священной птицей считался аист. Другое название этой птицы в некоторых славянских языках - лелека. В связи с Лелем почитались и журавли, и жаворонки - символы весны.
В славянской мифологии Лебедь относится к почитаемым, «святым» птицам. В северной Руси Лебедь ставится выше других птиц, о чем свидетельствует, например, сказочный сюжет о выборе Царя-птиц, которым становится белый Лебедь (а не орел, как в других традициях) . Красота этой птицы породила множество легенд про дев — Лебедей. Они владеют тайной напитка бессмертия: сказочная Белая Лебедь — обладательница живой воды и молодильных яблок. Птицы у славян имеют символические значения. Преимущественно же мифологические понятия соединились с кукушкою, голубями, ласточками и воронами. Кукушка изображается провозвестницею будущего с таинственным смыслом. В одной украинской песне говорится, что «над сиву зозуленьку на світі нема» . Это объясняется сказанием Прокопия, что в эту птицу превращается Живый. Голубь у всех славян — символ ласки, и потому-то в одной карпатской песне приписывается сотворение мира двум голубям, т. е. мужскому и женскому первосуществу Ласточка у древних славян принимала большое участие в судьбе человека. Так, в «Либушином суде» ласточка подает знак сестре Кленовичей о ссоре ее братьев. Вороны (крагуи) были священными птицами. Сова, была символом смерти и тьмы: когда душа вылетала из тела, то все птицы перепугались, не испугались одни совы. Но кроме этих птиц славяне многим другим приписывали дар прорицания. Птицеволхвование было распространено у славян. Особенную силу имеет ворожба посредством черной курицы и относится к языческому миру.
Разделение на добро и зло было фактором вторичным, так как только после сотворения земли уточка снесла два яйца с силами Яви и Нави (Явление, навет) - с силами добра и зла. Эти силы олицетворяют собой птицы. В серой уточке было скрыто две силы - Яви и Нави. "Стала уточка яички откладывать, не простые яички, волшебные. Скорлупа у одних - железная, у других - из чистого золота. Раскололось яйцо золотое, что исполнено силой Яви, поднималась тогда в небо синее птица Матерь Сва, наша матушка. Из златого яйца вылетел Орел, возносился Орел к Солнцу Красному. И порхнула за ним Алконост - зоревая птица, рассветная, - та, что яйца кладет на краю земли в сине море у самого берега. Вслед за нею Стратим сильнокрылая. Если птицы те встрепенутся - море синее восколышется, разгуляются ветры буйные, разойдутся великие волны (от грозовой силы Рода) . А затем поднялась в небо синее птица вещая - Гамаюн. Что за птицы над полем взмывают? Это соколов сизых стая! Это соколы Финист и Рарог над широкими реют полями! Тут завыли ветры и гром загремел - раскололось яичко железное. Явлен был из яйца силой Нави черный Ворон сын уточки серой. Ворон стал над Землею пролетывать, задевая крылом Землю-матушку. Там, где Ворон перышко выронил, вознеслись хребты неприступные, а где Землю задел краешком крыла - там Земля на ущелья растрескалась, там легли овраги глубокие. А за ним стаей черною, мрачным виденьем, с криком громким и жалобой горестной поднялись птицы, Навью рожденные, птица-лебедь Обида с печальным лицом, вслед Грифон и Могол (мгла) - птицы сильные, а за ними сладкоголосая птица Сирин, что песней печальною одурманивает и манит в царство смерти.
Основным символом солнца и воды у славян были птица - сокол и уточка. Именно этих двух птиц, носящих на себе весь мир (макрокосм) носили на своем плече мужчины (пряжка для плаща - фибула) . Гамаю́н — по славянской мифологии вещая птица, посланник богов, их глашатай, поющий людям божественные гимны и предвещающий будущее тем, кто умеет слышать тайное. Жар -птица - в славянской мифологии огненная птица размером с павлина. Перья ее светят голубым светом, а подмышки малиновым. Об ее оперение можно запросто обжечься. Выпавшее перо еще долгое время сохраняет свойства оперения Жар птицы. Оно светится и дает тепло. А когда потухнет перо то оно превращается в золото. Жар-Птица стережет цветок папоротника Сирин — птица радости, а Алконост — птица печали Черногар-птица - в славянской мифологии волшебная птица, преграждавшая проезд к Киеву Нагай-птица - в славянской мифологии "всем птицам мать".
Очень многие птицы в славянской мифологии наделены какой-либо символикой. Одна из таких птиц - кукушка. В словаре "Славянская мифология" по поводу кукушки сказано следующее: "…Кукушка часто рассматривается как зловещее предсказание <...> выступает в роли посредника между этим и "тем светом"". Мифологизированной птицей в славянской традиции был также голубь. Голубь в народных представлениях наделен положительной семантикой. Считается, что это светлая, Божья птица. Голубь с голубкой - это один из символов влюбленных. Обожествляли славяне птиц, деля их на светлые и темные. Например, темной птицей был ворон, накликивавший беду, а так же гриф (грифон) , питающийся падалью, считался приметой близкой смерти. Сова, ранее называвшаяся "серин", предвещала печаль, тоску, болезни. Напротив, орел был символом победы, сокол давал силу, удаль, власть. Стрижа почитали, как птицу, стригущую небо, дающую путь первым дождям. Считали, что кулик приносит ключи от весны. А вот лебедь означал обиду: белый лебедь - легкую обиду, черный лебедь - черную обиду, зависть.
Ворон – большая чёрная Птица-вестник. Её называют вещей за способность предсказывать будущее; ведает прошлое. Но сейчас только самые древние Вороны умеют разговаривать с человеком; остальные вороны криком своим вещают, предупреждая о беде или иных событиях. Эта птица – посредник между различными мирами, между жизнью и смертью, небом и землёй, богами и людьми. Ворон является посланником ветров – Стрибожьих внуков, и может приносить на своих крыльях бурю и дождь. Может приносить в клюве Живую и Мёртвую воду, за которой летает на край земли в тридесятое царство (то есть – то в Ирий Небесный, то в миры Тёмной Нави к подземному источнику). В сказках Ворон Воронович часто помогает достойному человеку, становится его другом и даже может вступить за него в смертный бой. Часто бывает в «подземном мире» – возвращаясь оттуда на землю с вестью, кому скоро смерть назначена. Поэтому называют его ещё вестником и служителем Чернобога, Нияна и прекрасной богини смерти Мары. Есть у этих птиц свой Царь-ворон, который был первой птицей в нашем мире. По народным преданиям, сидит он в гнезде, свитом на семи дубах, и знает обо всём на свете. Все остальные Вороны – дети, внуки и правнуки его.
Вырии-птицы – первые весенние птицы, возвращающиеся после зимы из Ирия Небесного, обители богов Славян и Ариев. В Поучении Владимира Мономаха говорится: «И сему ся подивуемы, како птицы небесныя из Ирья идут». Иногда так называют Жаворонков – вестников Весны. Говорят, что это они первыми прилетают весной из Ирия на Землю, принося тепло. Поэтому детвора в начале весны закликает Жаворонков: «Жаворонки, Жаворонки, прилетите – с собой Весну принесите!». Русский поэт Ф.И. Тютчев тоже считал, что с прилёта Жаворонков начинается весна: «И всё засуетилось, всё нудит Зиму вон – И Жаворонки в небе уж подняли трезвон».
Считается, что именно у Вырии-птиц находятся ключи от неба. Улетая в Ирий на зиму, они запирают Небеса и уносят ключи с собой, а возвращаясь оттуда весной – открывают небо для других птиц. И тогда отворяются небесные животворные источники, приходят на землю тепло и весенние дожди. Говорят, что они на своих крыльях несут на землю Весну из небесных садов. Весенние богини – Леля и её мать Лада – запрягают этих птиц в свои летучие повозки, облетая после зимы свои угодья.
Гриф-птица – наполовину птица, наполовину зверь. Перья у птицезверя орлиные, тяжёлые и заострены, как стрелы; когти и клюв у него – железные. Величиною он – с гору. От взмаха крыльев вздымается буря, а летает он быстрее ветра. Называют ещё его Нагай или Могол-птица. Помогает он только таким же сильномогучим богатырям. Говорят, что птицезверь вьёт своё гнездо на самом краю земли, на 12-ти дубах. В греческих сказаниях есть Грифон – могучая птица-собака, страж входа в подземный мир и других тайных мест.
Леснь-птица – птица лесная, очень скрытная, видом скромная, в лесу и гнездо своё вьёт. Отличается тем, что уж если начинает петь, так поёт без устали и остановки день и ночь, много суток подряд. После чего замолкает и скрывается надолго. В народном старинном заговоре от зубной боли говорится: «Как Леснь-птица умолкает, умолкни у сына твоего зубы ночные, полу¬ночные, денные, полуденные…». А.М. Ремизов написал о ней: «Там в синем лесе… там, на гиблом болоте в красном ивняке Леснь-птица гнездо вьёт». Никто её не видел, но слышали многие.
«Всё на солнышке искрится: и озёра, и ручьи. И поют Лесные птицы песни дивные свои». (А. Решетов)
«За морем Лукорье, там реки текут сытовые, берега там кисельные, источники сахарные, а Вырии-птицы не умолкают круглый год». («К Морю-Океану» А.М. Ремизов)
«В начале мира ключами от Ирия владел Ворон. Но его громкое карканье тревожило души умерших и пугало волшебных птицедев, которые обитают на ветвях райского древа. Тогда Сварог повелел Ворону отдать ключи Ласточке». («Ключи от рая», русская сказка)
«Почуяв беду над его головой, Вран каркал ему в опасенье, И замысла, в пору смирясь пред судьбой, Воздерживал он дерзновенье». («Приметы» Е. Баратынский)
«Ехал много ли, мало ли, долго ли и коротко ли, доехал Иван-царевич до Карки-богатыря. Приезжает, его дома не заставает, только одна его мать. Она его увидела и узнала. «Ох, Иван-царевич, давно тебя ждёт Карка-богатырь!». Иван-царевич и говорит: «А скажи-ка, баушка, где он?». «Третий год за невестой ездит, за царь-девицей»… А поди-ка выдь во чисто поле, во дикую степь, а возьми-ка подзорную трубу, а не едет ли Карка-богатырь? Если с радостью едет, вперёд его ясен Сокол летит, а если печальный едет, над ним чёрный Ворон вьётся». («Иван-царевич и Марья-краса, чёрная коса», русская народная сказка)
«День шёл (Иван-царевич), другой шёл, на рассвете третьего видит дворец лучше первых двух, возле дворца дуб стоит, на дубу Ворон сидит. Слетел Ворон с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал: «Анна-царевна! Поскорей выходи, наш братец идёт…». («Марья Моревна», русская народная сказка)
«Шёл (Митя) близко ли, далёко, лесом и тайгой, не встретил ни одного живого существа, ни одной хижины. Шёл три дня. На четвёртый день видит: поляна, на поляне избушка; идёт прямо к избушке, в избушке живёт старуха, у ней нос – целых два аршина! «Ого, вот и завтрак пришёл!». «Ах ты, старая, ты сперва напои да накорми, тогда и завтракай!». «Ох, как смело поступаешь! Ты кто такой, молодчик?». «Я, бабушка, Ворона Вороновича сын». Старуха затряслась, упала на колени, просит: «Ты, батюшка, не сказывай Ворону Вороновичу, а то он мне задаст!». Напоила, накормила, спать в постель уложила. Утром накормила его завтраком и дала ему клубочек: «Куда клубок катится, туда и ты иди…». («Светлана Прекрасная», русская народная сказка)
«Настала зимняя ночь. В лесу то светло, то темно; по спелому снегу мороз потрескивает. Откуда ни возьмись, выскочил заяц; наложил Иван-царевич стрелу, а заяц обернулся клубком и покатился. Иван-царевич за ним следом побежал. Летит клубок, хрустит снежок, и расступились сосны, открылась поляна, на поляне стоит белый терем. Сверху месяц горит, переливаются стрельчатые окна. Клубок до¬катился, Лунь-птицей обернулся: сел на воротах. Испугался Иван-царевич, – вещую птицу застрелить хотел, – снял шапку. «Прости глупость мою, Лунь-птица, невдомёк мне, когда ты зайцем бежал». («Иван-царевич и Алая-алица» А.Н. Толстой)
«Унялась погода, летит большая птица Нагай. Прилетела, под дуб села и спрашивает птенцов: «Детушки мои милые, не убила ли вас погодушка-ненастье?». «Не кричи, мать, нас оберёг русский человек, своим кафтаном укрыл». Птица Нагай спрашивает Ивана-царевича: «Для чего ты сюда попал, милый человек?». («О молодильных яблоках и живой воде», русская народная сказка)
«Пошёл однажды Иван – купеческий сын на охоту, видит – сидит на пне орёл. Только нацелился – а птица говорит человеческим голосом: «Не бей меня, я такой же человек, только заколдованный, лучше возьми меня к себе». Взял его купеческий сын к себе, поил-кормил… Прошло время. «А теперь, - сказал Орёл, - вытряхни меня из этой шкуры». И как шкура с него слезла – стал он статным добрым молодцем…». («Сказочная азбука»)
«Достал Проня жемчужину, на ладонь положил, чтоб красе земной само Небо порадовалось. В тот же миг пал с неба Белый сокол. Схватил жемчужину и в такие выси взмыл, что и не усмотришь. Но в том самом месте, куда взлетела Белая птица, зажглась звёздочка, окатная, как жемчужина…». («Жемчужина окатная» В. Бахревский)
«Рассказывают, что когда Дый сотворил Землю, он хотел созвать всех Небесных богов, чтобы те полюбовались на дело рук его. Звал, звал их Дый снизу, даже устал, а они всё не слышат. Тогда поднял он камушек и бросил его так высоко, что добросил до самого Неба. И в вышине камушек вдруг обратился маленькой серой птичкой, которая звонко запела – и привлекла внимание богов. Глянули они на землю – и восхитились делом рук Дыя. Начали так громко кричать от восторга, что птичка камнем рухнула с высоты – если бы не крылышки, разбилась бы вдребезги! С тех пор Жаворонок то парит высоко-высоко, то резко опускается с пронзительным криком. Но там, в небесных не¬зримых высях, он поёт так сладко, что даже боги не могут остаться равнодушными к этому пению. А о людях и говорить нечего!» («Откуда взялись жаворонки», русская сказка)
На небольшой речке Кумир, есть красивое место. Сама речка горная, быстрая, каменистая и стремительная. А место это среди речки неожиданно тихое, спокойное с прозрачной до дна водой. Называется оно «Девичьи плесы». Легенда эта рассказывает. Давно то было. Так давно, что и троп тех не осталось в горах, на которых бились с захватчиками — джунгарами храбрые войны алтайских родов. Обрушились скальными осыпями тропки, а легенда о "Девичьих плесах" жива и поныне. Эти плесы сохранили память о тех днях, когда алтайцы боролись за свою независимость. В урочище Мендай прорвался отряд завоевателей. Хотя и много захватчиков полегло на горных кручах, но часть их во главе с князем, одноглазым свирепым стариком, пробилась к урочищу. Позорный плен и рабство ожидали его жителей. Камнями, стрелами отбивались жители, пока не погибли все, кроме трех девушек. читать дальше
Умирая отец самой красивой девушки Морей сказал: — Не отдавай себя живой в руки чужеземцев, не предавай свой род и свою землю. — Не беспокойся отец, — ответила Мерей, — позора нашему роду не будет никогда по моей вине.Похоронила она отца. Позвала подруг и предложила первыми выйти сражаться, не ждать когда их всех троих пленят. Одна из трех, дочка бая, заплакала и наотрез отказалась идти на верную смерть. — Что ты, Мерей! — замахала она руками, — вражеские воины девушек не убивают, это мой отец говорил.Усмехнулась в ответ красавица: — Да, не убивают, но сделают тебя рабыней, а это хуже смерти. Оставайся, встречай своих будущих господ, а мы поступим иначе. И две девушки бросились к единственному оставшемуся в живых коню. Они обе уместились в одно боевое седло и с мечами в руках на коне (аргамаке) ринулись а самую гущу вражеского отряда, вовсе не ждавшего нападения. Свирепо бил мощными копытами аргамак по головам разбегавшихся в страхе джунгаров, а девушки "косили" на право и налево мечами всех, кто оказывался рядом. Наконец, враги опомнились, а старый князь, пораженный смелостью и отвагой двух юных девушек, приказал пленить их, не убивая. Этот приказ услышала Мерей. Рванула она поводья, направила коня на верхушку скалы. Взвился на дыбы аргымак и упал с обеими наездницами вниз, в пропасть. В тот же миг со дна ущелья вырвалась быстрая река, это аргымак побежал, так и не остановив свой бег. А в том месте, где упали две девушки, образовалось тихое спокойное место. Увидел со скалы красивую реку князь-завоеватель и не мог оторвать глаз, настолько она манила притягивала его какой-то магической силой. Шагнул князь со скалы вниз. И там, где он упал, застыл подводный порог, над которым бурлит и пенится вода, до сих пор успокоиться не может.
С тех пор горная речка Кумир быстро струится по камням, ревет в узких ущельях, а в том месте, где, по легенде, упали две девушки, река ласковая, спокойная, словно шелковые косы девушек, погибших за честь своего рода.
Умай в пантеоне древних алтайских тюрок VIII-X века известна как божественная супруга верховного божества Верхнего мира – Тенгри (Небо). Так, по тюркским мифам в начале творения было только «голубое небо» и «бурая земля», и между ними появляются «сыны человеческие». Эта божественная супружеская чета, увековеченная в рунических надписях стел древних правителей, покровительствует воинам
На одном из таких камней, в связи с описанием удачного военного похода тюрков, написано: «Небо (Тенгри), богиня Умай, священная Родина (Йер-Суб) – вот они даровали нам победу». При этом земная царственная чета подобна божественной: каан подобен обликом Тенгри, а его супруга-царица (катун) – Умай. Тенгри распоряжается всем происходящим в мире и, прежде всего, предопределяет судьбы людей и распределяет сроки их жизни, однако при этом рождением сынов человеческих ведает Умай. На этих же древних камнях высечено изображение этой богини – женщина в богатых одеждах и в трехрогом головном уборе. Стрела с трехрогим наконечником – символ Умай, сохранившийся и в наше время в детских амулетах от Средней Азии до Сибири.
Популярность Тары, Спасительницы, невозможно переоценить. Ее культ восходит к почитанию богини-матери, универсальной защитницы, оберегающей все живое. К Таре обращаются как к «Спасительнице, которая помогает нам перейти на другой берег океана бытия к чистому Просветлению, которая успокаивает страх и приносит исполнение всех наших желаний». Ее имя происходит от санскритского корня «tar» – «идти через», и потому она связывается не только с переправой через океан сансары, но и в современной бурятской культуре она помогает умершему обрести благое новое воплощение, и поэтому в дом, где есть умерший, буряты непременно приносят изображение Зеленой Тары, если его там не было. Тара – защитница от бед, и ее изображения служат своеобразным магическим щитом человеку.
Тара
Легенда о Таре гласит, что в безмерно далекие времена она была принцессой, известной своим благочестием, совершавшей подношения буддам и бодхисаттвам, одаривавшей монахов и монахинь в течение тысячи миллиардов лет. И великие монахи сказали ей, что будут молиться о том, чтобы она в будущем воплощении смогла стать мужчиной, дабы проповедовать буддийское Учение. Она же отвечала, что с точки зрения высшей реальности нет ни мужчин, ни женщин, но что она предпочтет переродиться женщиной, дабы тем самым зримо доказать равенство мужчин и женщин на пути Просветления. Белая Тара символизирует исключительную чистоту и трансцендентную мудрость, а также является богиней долгой жизни. Держательница чаши
В сказках мотив вражды между братьями прослеживается еще в комплексе Покати-Гороха, но особенно ярко и образно он показан в сказке "О трех царствах". Когда братья под водительством младшего побеждают Змея или Ягу, освобождают трех царевен и начинают по веревке выбираться из глубин подземного царства, старшие братья решают покончить с удачливым младшим. Сами они, находясь уже наверху, на земле, обрезают веревку, по которой взбирается младший. Чудесные силы спасают героя, и он царствует в своем золотом царстве. Сходство сколото-иранских древних записей со сказками несомненно, и, возможно, оно тоже восходит к более отдаленным временам, о чем и было дано знать Геродоту, когда информаторы сказали, что действие мифа происходило около тысячи лет тому назад. В ряде вариантов сказки "О трех царствах" сохранился необычайно архаичный мотив первобытности каменного века: богатырь Светозар рождается в лесу, одевается в звериные шкуры, живет охотой, стреляя зверей из самодельного лука. К далекой архаике ведут нас и титаны, помогавшие богатырю: Дубыня (Дубодер, Вертодуб), Горыня (Верни-Гора, Вертогор) и Усыня (Верни-Вода. Запри-Вода). Они чаще всего встречаются в этом комплексе, хотя присоединяются и к другим сказкам. К Геродоту ведет и еще один мотив в сказках "О трех царствах": мать трех богатырей становится беременной или от съеденной горошины (это сближает с циклом Гороха), или же от чудесной золотой рыбки. Матерью Таргитая, как мы помним, была дочь речного потока Борисфена. Следовательно, волшебная рыба вполне могла символизировать борисфениду, мать родоначальника. Волшебная рыба как причина беременности станет обязательным условием в следующем комплексе сказок, где трое "братьев" (по рыбе) рождаются у разных матерей. Таким образом, рыба как первопричина рождения всех богатырей (кроме Гороха) сказаний киммерийско-сарматской эпохи прочно привязывает эти сказания к дочери речного потока. В этой связи нельзя не вспомнить огромную золотую рыбу (41 см) скифского стиля, но греческого изготовления, занесенную какими-то судьбами на самый западный край праславянского мира, в Виташково (бывш. Феттерсфельде) в западной Польше. Датируется рыба VI в. до н. э. Это могла быть оковка парадного щита (такие щиты вешались в языческих храмах). Хвост рыбы оформлен в виде двух бараньих голов; рядом -- летящий сокол -- символ небесной стихии. На туловище рыбы вычеканены два яруса изображений: верхний дает обычные сцены терзания оленей львами, а нижний изображает реку, полную рыбы. Впереди рыб плывет бородатый бог реки с рыбьим хвостом. В руке он держит небольшую рыбу (стерлядь?), как бы готовый бросить ее. Не Борисфен ли это? Представляют интерес имена главного героя, младшего из трех братьев, в сказках "О трех царствах". Чаще всего они связаны с солнцем, как это мы видим и из анализа имени геродотовского Колаксая (Солнце-Царь). Младший богатырь рождается на заре, при восходе солнца, когда свет одолевает ночную тьму. С этим связаны его имена в сказках: Световик, Сьвiтовик; Иван Зорькин; Светозар, Светланя; Зорявой Иван. Все эти имена "солнечны" и могут быть поставлены в один ряд с Колаксаем-Солнцем, имя которого не обязательно производить от персидского "Hvar-Xsaya" (Солнце-Царь), так как основная часть имени (кроме действительно иранского "ксай") может быть возведена, как уже говорилось, к славянскому "коло" -- "круг", "колесо", и "солънце". Отражением в сказках мифологического образа Царя-Солнца, геродотовского Колаксая, можно считать сказочный образ Ивана-Царевича в тех случаях, когда он является единственным или младшим сыном царя. Даже внешность его иногда обрисовывается космическими чертами: "На лобi -- мiсяць, А по краях -- зiрки" 127.
Карна (Кара, Карина) — богиня печали, скорби и горя, у древних славян ей отведена роль богини-плакальщицы и, возможно, богини погребальных обрядов. Считалось, что если воин погибает вдали от дома, то первой его оплакивает богиня Карна. Небесная Богиня-покровительница всех новых рождений и человеческих перевоплощений. От имени Богини появились слова, сохранившиеся до наших дней: инкарнация, реинкарнация. Она дарует право каждому человеку избавиться от совершенных в своей жизни ошибок, неблаговидных поступков и выполнить свое предназначение, уготованное высшим богом Родом. Сегодня — второе обращение к предкам, в день богини похорон, плача, горя и слез. В «Слове о Полку Игореве» говорится: «О, далече зайде сокол, птиць бья, к морю! А Игорева храбраго полку не кресити! За ним кликну Карна, и Жля поскочи по Руской земли, смагу мычючи в пламяне розе. Жены руския въсплакашась, аркучи: «Уже нам своих милых лад ни мыслию смыслити, ни думою сдумати, ни очима съглядати, а злата и сребра ни мало того потрепати!» (О, далеко залетел сокол, птиц избивая, к морю! А Игорева храброго полку уже не воскресить! По нем кликнула Карна, и Желя проскакала по Русской земле, огонь сея из пламенного рога. Жены русские восплакались, говоря: «Уже нам своих милых лад ни мыслию смыслить, ни думою сдумать, ни очами приворожить, а золота и серебра и в руках не подержать!»). На столе в ночь Карны оставляют кутью заупокойную (это каша пшеничная с изюмом или медом), а во дворах домов жгут костры, около которых греются души предков. Также приносится треба Карне-Кручине — цветы, особенно, гвоздики. С языческих времен действует старая славянская традиция приносить на могилы гвоздики — символ скорби и печали.
Ка́рна (, «чуткий», буквально «ушастый») — один из центральных героев эпоса древней Индии « Махабхарата », сильнейший витязь сказания и воплощение доблести и чести. На знамени Карны золотая подпруга слона.
Карна (лат. Carna) — древнеримская богиня, покровительница важнейших органов человеческого тела. Имя Карна происходит от слова caro, что означает мясо. Святилище богини находилось на Целиевом холме в Риме, жертвоприношение совершалось 1 июня. Овидий соотносил её с богиней Кардеей.
Слово «Карна» упомянуто в «Слове о Полку Игореве» — «За нимъ кликну Карна и Жля, поскочи по Руской земли, смагу мычючи въ пламянѣ розѣ». Мнения учёных по поводу трактовки этого слова расходятся — некоторые считают Карной некое восточнославянское божество, большая же часть исследователей считают, что Карна и Жля — это имена половецких ханов.
Богиня Желя. Желя (Жля, Зелу) - славянская Богиня плача, тоски, горя и печали. Зачастую упоминается вместе с богиней Карной (Кариной), которая считается её сестрой. От имени богини Жели произошли такие слова, как: "жалеть" (скорбить по умершим), а также "жальник", т. е. могила.
Желя - богиня, которая оплакивает умерших и помогает им на том свете. Желя сопровождает траурную процессию к погребальному костру или месту захоронения. Легенды, а также некоторые люди, рассказывают, что голос, вернее плач Жели, можно услышать меж других голосов плачущих по умершему. Если прислушаться, то можно услышать ещё один плач, более тихий, но всё же различимый и отличающийся от других голосов. Это означает, что пришла Желя оплакать потерю людей и помочь душе умершего человека.
Желя покровительствует проведению тризны и погребальных обрядов. Она присутствует во время погребального ритуала (или сожжения), встречает душу умершего в ином мире и помогает ему выбрать путь, которым он пойдёт после земной жизни. Желя считается и вестницей, которая может принести из мира мёртвых важные вести, предупредить живых об угрожающих им опасностях.
Желя живёт между двух миров и для душ, которые покинули физические тела, является связующим звеном. Она представляет сразу два мира и потому её образ очень интересен, но до конца ещё не изучен. Желя - добрая Богиня, которая играет большую роль в жизни и смерти каждого человека.
Морана (Марена, Морена, Мара, Моржана, Костлявая, Тёмная Богородица, ЧерноМатерь) –богиня зимы, смерти, царица ночи, могучее и грозное божество славян. Мара является дочерью богини Лады и Сварога (Марена Свароговна), сестрой Живы, Лели и Леля. Её мужем считается Кощей, а детьми Богумир, Желя и Карина. Судя по другим преданиям, сказкам, былинам, мужем Мары был и Даждьбог.
Морана – это само воплощение нечистых сил. Она заведует навью и пеклом. По поверьям скитается в снегах и иногда навещает явь, что бы сделать чёрное дело. Кроме того, каждое утро она подстерегает солнце, что бы погубить его, но всякий раз отступает перед его могуществом. Каждую весну сражается с силами света (Ярило, Жива), что бы как можно дольше продлить на земле зиму. Но, в конце концов, она, будучи побеждена, сжигается на символическом костре.
Символами богини Мораны являются Чёрная Луна, разбитые черепа, серп, чёрный лебедь, гриф, ворон. При помощи серпа она подрезает нити жизни, в результате чего человек умирает. Её сакральные вещи – это коза, можжевельник, осина, ель и сосна. Её владения находятся за Рекой Смородиной и чтобы достичь их нужно пересечь Калинов Мост, который соединяет Явь и Навь.
Марь – это Мёртвая Вода, то есть противоположность живительному свету или Солнечной Яри. Однако, без Мары, как и без Чернобога невозможна была бы жизнь на земле, и она также участвует в поддержании равновесия. Без смерти не может быть жизни и жизнь – это не конец всему, а лишь только начало, переход к другой жизни или обретение свободы в иной реальности.
Забирая души из Яви, Мара делает великое дело и даёт душе новое существование. После Зимы всегда наступает Весна. Это неизбежный процесс, в котором участвуем все мы, а Мара является главным действующем лицом в этой игре. Кроме того, Морана является богиней смерти и болезней в мире ЯВИ и богиней вечной молодости в мире НАВИ.
В день весеннего равноденствия (современное название – Масленица, языческое название праздника - Комоедицы) славяне традиционно сжигают на костре чучело Мораны, соломенную бабу. На время весны и лета Морана уходит, но с людьми всегда остаются её верные слуги – Мары. Мары – это духи болезней и смерти. По преданиям, Мары носят голову под мышкой и шепчут имена людей, стоя под окнами домов, если кто отзовётся - тот непременно заболеет и может даже умереть. Самый известный дух из мар – это Кикимора.
Изображают славянскую богиню смерти Морану по-разному. Это может быть девушка с чёрными волосами, которые разбросаны по плечам, в бархатном платье вышитом драгоценностями. Иногда её изображают в виде седой старухи, которая одета в чёрные нищенские одеяния. Такие разные изображения связаны со сменой времён года. Поздней осенью или в начале зимы, когда тёмная богиня приходит в мир и зовёт с собой зиму, она ещё молодая и полная сил, а вот на масленицу (комоедицы) она уже старая и беспомощная, и уступает своё место молодому Яриле, который приводит в мир весну. В её руках часто изображается серп или коса. Она даёт жизнь в явьем мире и забирает по прошествии времени душу в навь. Поэтому кумир Маре ставили возле поминальных курганов и капищах с крадой (жертвенником).
С ликом Марены или её идолом славяне-язычники обходили селение, когда заболевал скот или люди. Так же делали, когда ожидалось нападение врага или наступление войны. В процессе этого обхода они просили Мару позволить присутствовать на поле битвы духам предков, которые могли бы помочь и оказать помощь своим потомкам.
Елена, в преданиях гностических сект («симониан», «елениан») спутница Симона мага. По сообщениям ортодоксальных христианских полемистов-ересеологов и назидательного иудео-христианского сочинения, известного под названием Псевдо-Климентин, Елена была блудницей в финикийском городе Тир (что связывает её образ с образом Астарты, в честь которой в этом городе практиковалась ритуальная проституция и которая сама, по некоторым версиям, предлагала себя мужчинам в городском храме); затем она появилась в окружении некоего Досифея, самаритянского претендента на сан мессии, выступившего вскоре после Иисуса Христа и широко применявшего лунарную символику (30 избранных учеников представляли дни лунного месяца, а Елена по созвучию своего имени с именем Селены - луну). Позднее Симон отнял у Досифея и сан, и Елену; он утверждал, что сам он - предвечный верховный бог, а Елена- его первая творческая мысль (эннойа), его премудрость = София, космическая праматерь, породившая ангелов, архангелов и власти. Однако эти недобрые духи-мироправители из зависти пленили свою надмирную родительницу и обрекли её на заточение в теле, на бесчестие и унижение «дольнего мира». Некогда она была Еленой Спартанской, причём Парис похитил лишь её призрак (эта версия отражена ещё у Стесихора и Еврипида); затем она прошла через ряд перевоплощений, пока для неё не наступил час искупительной встречи со своим божественным отцом в лице Симона; предполагалось, что через её освобождение освобождается страждущее духовное начало во всём мире. Этот миф представляет собой вариант гностического мифа о падшей Софии (ср. Ахамот), оживавшего в романтической и неоромантической философии и поэзии вплоть до русских символистов. (! По поводу созвучий: странно, что никто из исследователей не замечает созвучия ЕЛЕНА - ИЛИОН. Имя Елена по греч. - "светлая, сияющая". София - "мудрыя", ср. с "софит", "свет". Получаем: ЕЛЕНА = СОФИЯ. - М.)
Тот же источник: Место, которое Елена занимает в мифах троянского цикла, и неоднократные обработки этих мифов в произведениях светской литературы не могли, однако, вытеснить из сознания греков исторического периода представлений о божественном прошлом Елены. Недалеко от Спарты было святилище Елены, в самой Спарте находился священный платан Елены. Под прозвищем Дендритис («древесная») Елена почиталась в Кафиях и на Родосе. Всё это заставляет видеть в ней древнейшее растительное божество, возможно, минойского происхождения. http://natapa.msk.ru/sborniki-pod-redak … -gete.html "...Гете утверждал: «… я вычитал у П л у т а р х а , что в Древней Греции на М а т е р е й взирали как на богинь. Это все, что мною заимствовано из предания, а остальное – я выдумал сам». Если быть точными, то можно добавить, что у Плутарха, на которого ссылается Гете, имеется еще указание на местность, где был распространен культ Матерей. Никаких других сведений: ни о функциях этих богинь, ни об участии в каких-либо мифологических событиях, ни о внешнем облике, ни об атрибутике – ни о чем, что позволило бы предметно представить античный миф о Матерях, не существует, хотя авторский миф о Матерях явно соотносится с комплексом архетипических структур. Мотив посещения Матерей восходит к древнейшему мотиву посещения царства мертвых. Сам же образ богинь-Матерей, созданных фантазией Гете, очень точно воплощает семантику всепорождающего начала (именно так воспринималась в архаические времена мать-земля)... В путешествие к Матерям Фауст отправился из темной галереи императорского дворца. Мефистофель, открывая неохотно «высшую тайну», сообщает, что Богини царят в величии одиночества, Вокруг них нет пространства и еще меньше времени. Само чудесное имя богинь Фауста «всегда настигает как удар». Изумление, мистический ужас, испытываемые человеческим существом от одного лишь имени «Матери», абсолютно соответствуют необходимой, по мнению Гете, реакции на любой прафеномен, по определению содержащий истину в пределе, истину, которую должно принимать как аксиому, как факт, не пытаясь увидеть его оборотную сторону: «Высшее, чего может достигнуть человек, … - изумление. Ежели прафеномен повергнул его в изумление, он должен быть доволен, ничего более высокого увидеть ему не дано, а искать дальнейшего не имеет смысла – это граница. Но люди обычно не удовлетворяются содержанием прафеномена, им подавай то, что кроется за ним, и в этом они похожи на детей, что, глянув в зеркало, тотчас переворачивают его – посмотреть, что там с другой стороны». То, что под миром Матерей подразумевается мир прафеноменов, можно понять из мефистофелевского описания, имевшего своей практической целью напутствовать Фауста перед тем, как он направился за обещанными императору Парисом и Еленой: Покинь возникшее, Перенесись в царство отделенных от него образов! Конкретизируя функции богинь, Мефистофель указывает на онтологический смысл их деятельности: Одни сидят, другие останавливаются, а затем идут туда, Откуда только что пришли, Воплощение. Перевоплощение, Вечный смысл вечной беседы. Окруженные парящими образами всех созданий, Они тебя не разглядят, так как видят только схемы. Обитель Матерей в рассказе Мефистофеля предстает как царство рождения и становления. Порождающая функция богинь реализуется в оформлении, воплощении, наполнении схем («Gestaltung»). Полученный образ сущностно характеризуется внутренней динамикой: становление, развитие выражается в изменении как перевоплощении («Umgestaltung»). Фауст, заклиная Матерей, заставляет увидеть в физическом движении прафеноменов необходимое условие их существования: Вокруг ваших голов реют Картины жизни, подвижные, но безжизненные. Что было однажды, во всем блеске и сиянии, То движется там, потому что хочет быть вечно. И вы, всесильные силы, распределяете их Между шатром дня и пологом ночи. Одни, охватив, уносит прелестный поток жизни, Другие отыскивает смелый маг."" (с)
СРАВНИМ: Леда (Лада, Елена Прекрасная, Алёна) изображена художником С.Дали... в позе ПРЯХИ?.. Рука в поиске нити хватает воздух, нога ищет педаль, чтобы вращать колесо... Если убрать ту конструкцию, что нагородил Дали, и посадить Женщину за её привычное занятие, поза будет естественной, как на картинке справа. В правом (от зрителя) углу на картине Дали видим отбрасывающий тень предмет, очень похожий на это: и на это
Книга известного американского историка-археолога Марии Гимбутас посвящена исследованию доиндоевропейской Европы. Описывается период, когда формировались земледельческие общины, их социальный уклад, искусство и архитектура, создавался богатый художественный язык и сложная символическая система, связанная с проявлениями культа Великой Богини. Автор предполагает зарождение письменности в тот период. И, хотя выдвинутая ею гипотеза вызвала неоднозначную оценку в научной среде , предлагаемая работа представляет несомненный интерес, как для специалистов-историков, так и для широкого круга любителей истории.
ссылки для чтения с экрана не нашла, краткое описание Великой Богини:
Стархоук, «Спиральный танец» Мария Гимбутас, «Цивилизации Великой Богини» Роберт Грейвс, «Белая Богиня» Лори Кэбот, «Сила ведьм» Рэйвен Гримасси, «Древние корни колдовских учений» Маргарет Мюррей, «Бог ведьм» Гвеналь Верез, «Мать и духовность: Конфискованная истина. Обретенный путь.»
Культ этот зародился в период от 7000 до н.э. (есть свидетельства ("сила ведьм" и др) что от 30000 г до н.э. -В.) по 3500 до н.э. на территории так называемой "Старой Европы", которая охватывает Италию, Грецию и частично Чехию, Словакию, южную часть Польши и Западную Украину. В неолитическом культе Великой Богини и Ее супруга, Рогатого бога и берут свои начала древние викканские таинства. Они переходили из поколения в поколение. Дальше, если мы посмотрим на путь волшебных учений то увидим, что они распространились на Южную Европу, а затем на север, где кельты включили их в свою систему религиозных взглядов, ставших в последствии основой викканских обычаев. Корни Викки уходят невероятно далеко - во времена ледникового периода, когда люди начали впервые заниматься наскальной живописью. В те древние времена люди поклонялись Великой Богине, в Которой они воплощали все таинства женщины. Людей того времени поражали тайны женщины, как, например, свойство женщин истекать кровью и при этом не умирать. Но особенно поражало их воображения то, что женщины могли дать жизнь другому человеческому существу. Вероятнее всего, Викка берёт свои корни от культа Великой Богини. Мужчины же не могли этого понять и испытывали даже некий страх. Мужчины предпочитали больше поклоняться Рогатому богу охотников. И вскоре стал заметен раскол между культом Луны и культом Солнца. В результате образовался культ Богини и бога. В 7000 до н.э. появляются первые поселения, целиком зависящие от земледелия и одомашненных животных. Рогатого бога начинают изображать иногда с маленькими козлиными рожками вместо оленьих. Это объясняется тем, что одомашненный скот играл огромную роль в жизнь людей того времени. С 6500 до н.э. начинают попадаться каменные изображения Богини и бога. Широкое распространение матриархально ориентированных культов на территории Старой Европы доказывают многочисленные находки археологов. Как уже стало заметно, в этих древних культах содержатся начала будущей викканской религии. Старая викканская религия была вначале культом плодородия. Вскоре в культ были включены Верховная жрица и Верховный жрец. Викка приобрела чёткие очертания и стала религией, основанной на поклонении силам природы, которые выражаются в потоках энергии, и меняются вместе с временами года. В 4300 г. до н.э. культ Великой Богини начал постепенно терять свои позиции и в 2500 до н.э. практически утратил их. Начиная с этого времени, европейская религия представляла собой смесь патриархальных индоевропейских обычаев и матриархальных старо-европейских верований. Но в областях, прилегающих к Эгейскому и Средиземному морям, а также в части Западной Европы культ продолжал успешно существовать. Это длилось примерно до 1500 г до н.э., в то время как вся Европа переживала серьёзные изменения. Но даже там культ кое-где все же продолжал существовать. Примерно в I тысячелетии до н.э. этруски пришли к власти на территории Апеннинского полуострова и развили Старую Религию. Более того, они передали многие идеи римлянам. Позже, когда римляне начали завоевывать весь в то время известный мир, римские легионеры начали распространять языческие верования своих родных мест по всему свету. Конечно же, у римлян была своя государственная религия, но часто люди просто делали вид, что молятся "казенным" богам. После завоевания римлянами Британии в 43 г. до н.э. культ перенесся и туда.
.. Луна, Голубь и Змея "...Будьте мудры, как змеи, и невинны (чисты), как голуби". Евангелие от Фомы Символические образы, относящиеся к Богине Матери, появились со времен палеолита: это луна, голубь и змея, сопровождающие на протяжении веков культ Матери. Во всех мифологиях до железного века Луна рассматривалась как один из высших образов богини, как объединяющая сила Матери. Луна представляет эмоциональность, плодородие, изобилие и различные аспекты женского начала, самое высшее выражение которого - Богиня Луна: это также светило, дающее свет ночью и позволяющее осветить "лунный" канал нашей души, то есть Инь по китайской традиции. На более тонком уровне Луна символизирует Дух, так как это светило отражает свет Солнца, подобно тому, как Дух отражает в человеке свет бога. Именно богиня помогает человеку достичь своей собственной Божественности и прийти к созерцанию своего Духа. Змея, неосознанный образ Кундалини, — это сила Матери. Рисунки спиралей в доисторическом прошлом являются изображениями Кундалини. Все богини обнаруживали связь со змеей. Афина держит змею в своей левой руке. Изида в Египте или Инанна шумеров изображались иногда в форме змеи. Богиня Змея обнаруживается также и в Азии - это китайская богиня Нюва - создательница рода человеческого, также в Америке - Сихуаткоатль - мексиканская богиня доколумбового периода. Гностики-офиты также отождествляли Мать с первородной змеей.
Символ змеи был искажен в Библии. Противники культа богини преобразовали этот символ в принцип, несущий зло, отвергая тем самым почитание богини и, неосознанно - Кундалини. Силу милости Матери символизирует голубь. Его полет позволяет ему избежать мира земного и парить в вечности. Голубь - это один из символов, который остался и после изъятия богини из религиозной жизни. Именно он символизирует Святой Дух, когда он, или, точнее сказать, "она", как мы это увидим позже, стал лишь абстрактной концепцией. Именно голубь был выбран в XX веке символом мира. Красноречивые примеры этого приводят в своей книге "Миф о богине..." А.Берринг и Дж.Кешфорд. Голубь символизирует два измерения духовной жизни. Прежде всего, это птица - слово, означающее на санскрите двиджа, то есть дважды рожденный (от дви - два и джа - рожденный): один раз - в яйце, и второй - выйдя из яйца; это момент, когда начинается ее истинная жизнь. То же самое и для человека, который до реализации истинного "Я" подобен птице в яйце: он лишен контакта со своей духовной средой. Самореализация - это его второе рождение, которое открывает ему внешнюю реальность и позволяет пуститься в полет, чтобы соединиться с бесконечностью и вечностью, подобно Джонатану Голанду, парящему в эфирных небесах. Голубь, таким образом, - символ второго рождения. Более того, голубь - это единственная чисто белая птица, полет которой вертикален: два качества, символизирующие целомудренное вознесение. Таким образом, голубь - это второе символическое изображение Кундалини. Он станет символом, который будет использоваться как выражение Святого Духа... Иллюстрация выше изображает жезл Меркурия с голубем наверху, символизирующим пробужденную Кундалини, восходящую по Инь и Ян. Луна, змея и голубь встречаются столь часто, что позволяют восстановить во времени продолжение культа богини. Это мощные элементы архетипа универсального коллективного сознания, поскольку они встречаются на всей планете. Они указывают на постоянное присутствие Первозданной Матери в религиозной жизни, начиная от эпохи Богини Матери палеолита 30000 лет тому назад до Девы Марии в наше время.
