|
О человеке
|
|
| | Сообщение #1 | Пт, 11.04.2014, 16:32 | | |
|
Группа: wing
Сообщений: 29185
| О ЧЕЛОВЕКЕ, О ЕГО СМЕРТНОСТИ И БЕССМЕРТИИ - Радищев А.
http://www.rvb.ru/18vek/radishchev/01text/vol_2/01text/026.htm
|
|
|
| | Сообщение #2 | Сб, 12.04.2014, 17:45 | | |
|
|
Группа: wing
Сообщений: 29185
| http://rvb.ru/18vek/radishchev/toc_vol_1.htm
http://rvb.ru/18vek/radishchev/01text/vol_1/01poems/001.htm
О! дар небес благословенный,
Источник всех великих дел,
О, вольность, вольность, дар бесценный,
Позволь, чтоб раб тебя воспел.
Исполни сердце твоим жаром,
В нем сильных мышц твоих ударом
Во свет рабства тьму претвори,
Да Брут и Телль еще проснутся,
Седяй во власти да смятутся
От гласа твоего цари.
2
Я в свет изшел и ты со мною;
На мышцах нет моих заклеп;
Свободною могу рукою
Прияти данный в пищу хлеб.
Стопы несу, где мне приятно;
Тому внимаю, что понятно;
Вещаю то, что мыслю я;
Любить могу и быть любимым;
Творю добро, могу быть чтимым;
Закон мой – воля есть моя.
3
Но что ж претит моей свободе?
Желаньям зрю везде предел;
Возникла обща власть в народе,
Соборной всех властей удел.
Ей общество во всем послушно,
Повсюду с ней единодушно;
..
|
|
|
| | Сообщение #3 | Сб, 12.04.2014, 18:05 | | |
|
Группа: Летописец
Сообщений: 1390
| Державин.
БОГ.
...............................
Я связь миров, повсюду сущих,
Я крайня степень вещества,
Я средоточие живущих,
Черта начальна Божества.
85 Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю;
Я Царь, — я раб, — я червь, — я Бог! —
Но будучи я столь чудесен,
Отколь я происшел? — Безвестен;
90 А сам собой я быть не мог.
Твое созданье я, Создатель,
Твоей премудрости я тварь,
Источник жизни, благ Податель,
Душа души моей и Царь!
95 Твоей то правде нужно было,
Чтоб смертну бездну преходило
Мое бессмертно бытие́;
Чтоб дух мой в смертность облачился
И чтоб чрез смерть я возвратился,
100 Отец! в бессмертие Твое́.
http://www.rvb.ru/18vek/derzhavin/01text/021.htm
|
|
|
| | Сообщение #4 | Чт, 29.05.2014, 12:02 | | |
|
|
Группа: wing
Сообщений: 29185
| Вот и сейчас весь тырнет заполнен разговорами о безобразном поведении нескольких известных деятелей культуры и искусства. И в засотльных разговорах эта тема проскальзывает регулярно.
А вот не надо, друзья, ставить знак равенства между человеком и его творчеством.
Это же не сам человек творит, а через него творит бог (Вселенная, мироздание, коллективное бессознательное, каждый может выбрать термин по своему вкусу - смысл останется тем же). Да, автор прикладывает немалые усилия к тому, чтобы его талант реализовался, чтобы зерно проросло и дало плоды. Но сама искра таланта - это ж не его работа. Это почтальоны-музы принесли ему посылочку с зерном от настоящего автора.
И для того, чтобы принести в мир разумное, доброе, вечное, мирозданию все равно, кого выбрать в качестве проводника - дурака или умного, праведника или мерзавца. Мерзавца, может, и нужнее, и тем самым дать ему шанс что-то понять.
Юра-музыкант, к примеру, похоже, не понял - и мироздание талант у него забрало. Исписался Шевчук уже почти лет 15 как тому назад. Сам подсознательно чувствует, что благодать ушла - и злится на окружающий мир.
И теребит Юра, как сдуревший шаман-шарлатан, свои старые амулеты, которые, как ему кажется, двадцать пять лет назад вызвали к жизни великий Дождь - чешет он свою неудовлетворенность страной, властью, острое желание перемен, глубокий внутренний протест. Но амулеты не работают, дождь от Юры отвернулся и давно решил приходить в мир через других. А Юра подсознательно прекрасно чувствует, что в то время, когда страна рушилась, из-под его пера выходила поэзия - а сейчас рифма есть, только души в ней нет. Вот и рвется несчастный, благодати лишенный, назад в жуткие девяностые, пытается то время вернуть всеми силами, революцию призывает, восторгается разрушением соседней страны. И не поймет никак, что дело не в правителях и революциях, а в том, что где-то он своим талантом распорядился не так, как настоящим автором всего на свете задумано было. А, может, просто отпущенная мера таланта истекла, не был он пожизненным. И бедняга никак это принять не может - гордыня заела...
То же самое относится и к Андрюше-повару, и ко многим другим представителям творческой (и не очень) интеллигенции.
То, что нам подсознательно кажется, будто автор умных и честных книг (стихов, песен, картин, театральной роли) и сам умен и честен, это просто опасное заблуждение. Не стоит в падать в него, ничем хорошим это не закончится. Не просто так же сказано "не сотвори себе кумира". Мы можем как угодно относиться к религии или конкретной церкви, но прописные истины от нашего отношения истинами быть не перестают. Восхищаться тонкими душевными произведениями искусства и возносить на пьедестал того, из-под чьей руки они пришли в мир, это, друзья, совершенно разные вещи. Не надо их путать.
Шаман зовет ушедший дождь .. http://vvv-ig.livejournal.com/714125.html
|
|
|
| | Сообщение #5 | Чт, 29.05.2014, 18:49 | | |
|
|
Группа: Летописец
Сообщений: 1390
| Погибший украинский генерал начинал службу морским пехотинцем на Северном флоте СССРСегодня днём ополченцы ДНР сбили под Славянском вертолёт, на борту которого находился генерал внутренних войск Украины Сергей Кульчицкий. В некоторых украинских СМИ Кульчицкого называли «русским морпехом». Он вырос на Дальнем Востоке и закончил Дальневосточное высшее командное училище имени Рокоссовского.29 мая 2014, 15:50
Оригинал статьи: http://russian.rt.com/article/34150#ixzz337GmvVQg
Бесславная смерть...
возмездие за измену Родине? 2 раза не присягают))
«Бог вочеловечился, чтобы человек обожился»
Сообщение отредактировал: nata_radzha - Чт, 29.05.2014, 19:00
|
|
|
|
| | Сообщение #7 | Ср, 23.09.2015, 13:23 | | |
|
|
Группа: wing
Сообщений: 29185
| Русская философская танатология, или просто танатология — движение в Русской философии посвящённая анализу смерти (Фигуры Танатоса). Необходимо отличать этот проект от более раннего естественно-научного междисциплинарного проекта по изучению смерти
Наше время отмечено обостренным вниманием к ситуациям избыточной экзистенции. К ним относится и "вопрос о смерти", современный интерес к которому приобретает подчеркнуто детективный характер,- и не только на уровне масс-медиа. Сейчас мы переживаем накат четвертой волны эклектической танатологии (если первой считать эпоху классического масонства, второй - спиритические дискуссии времен Достоевского и Федорова, а третьей - эмигрантскую публицистику Серебряного века). В четвертой волне угадываются как традиционные формы кризисного сознания, одержимого страхом жизни и сублимированным страхом смерти, так и попытки новой иммортологии и новой танатологической утопии. Менее всего нашлось здесь места осознанию накопленного русской мыслью опыта размышлений о смерти.
Философия смерти в России - это философия "ответственного поступания" (М. Бахтин), "трагического историзма" (Г. Флоровский) и личностного самоопределения в мире необратимых действий.
Самое поразительное то, что танатология - это наука без объекта и без специального языка описания; ее терминологический антураж лишен направленной спецификации: слово о смерти есть слово о жизни, выводы строются вне первоначального логического топоса проблемы,- в плане виталистского умозаключения, в контексте неизбываемой жизненности.
Смерть не имеет собственного бытийного содержания. Она живет в истории мысли как квазиобъектный фантом, существенный в бытии, но бытийной сущностью не обладающий. Танатология молчаливо разделила участь математики или утопии, чьи "объекты" - суть реальность их описания, а не описываемая реальность. Если в архаическом мифе и образах искусства смерть еще может получать эстетические объективации; если историческая психология изучает эволюцию идеи смерти, что позволяет выйти на специфическую типологию культуры 2, то философия смерти так и не родилась: проблемная фактура танаталогии без остатка проецируется в витальный план.
...
Персонологическая проработка темы смерти в XIX в. принадлежит не философам, а писателям. Творчество А. Пушкина окончательно снимает запрет на исследование проблем смерти и судьбы. Пушкин не отворачивается от горестного зрелища смерти, но он, свидетель пластично иерархизированного мира, предпочитает смерти ее образ. Пушкин не был, как Чаадаев, одержим кошмаром Страшного Суда; не стал и поэтом мировой меланхолии и скорби. Расставив все вещи мира на свои места, Пушкин - демиург русского эстетического Космоса - изобразил смерть как загадку в ряду загадок бытия, но... не более. Смерть и жизнь "сняты" для него в общем порядке бытия. Этого эстетического такта не хватало В. Печерину, автору мистерии "Торжество Смерти" (1837), который знал только один способ личного противостояния мировому Хаосу: эстетизация жизни, организованной как "роман" .
Трагическая акцентуация смерти предпринята Ф. Тютчевым, автором монументальных свидетельств смерти ("Malari'a", 1830). Классический репертуар романтического танатоса Тютчев осложняет темами смертоносной любви поэта-небожителя и эротического суицида.
Подлинным культом смерти отмечена проза Н. Гоголя. Известно особое пристрастие Гоголя к изображению всяческой нежити. Логика абсурда в "Ревизоре" и поэтика загробья в "Мертвых душах" рождают фантасмагорию мира монстров, князей тлена, зооморфных чудовищ. Живое и мертвое меняются местами. Однако гоголевский театр теней не стал эпосом Смерти. Зло захлебнулось собственным избытком: в поэмах нашли свое место и пиршественные образы, и историософия надежды, и то, что М. Бахтин назвал "катарсисом пошлости".
На Гоголе русская культура почти исчерпала позитивные попытки понять смерть в пределах эмпирии.
Эмпирическая смертность живого не загадочна, ибо в ней, внутри фиксированной опытом общей судьбы, еще нет полноты практики Провидения, загадочного по определению. Трансцендентная загадка смерти оформляется, когда ее начинают понимать как иное жизни. О каких поступках может идти речь применительно к "той" жизни? Но речь идет: в смертную судьбу вносится фабульный (событийно протяженный) момент-вектор посмертного пребывания в его трансцендентных качествах. Смерть как конечное перестала удовлетворять мысль и сделалась бесконечной, обнаружила типы и структуры, стала жизненной проблемой. Теперь вопрос о смерти - это вопрос о смысле смерти, а мертвого смысла не бывает. Бесконечная смерть - амбивалентный перевертыш бесконечной жизни.
Философия смерти создается взрослыми людьми, их угрюмому позитивизму мы обязаны маскировкой танатологии под какие-нибудь "этюды оптимизма"25. В детях открыта творческая юность мира и рвущая смертные оковы витальная энергетика. Так полагал автор жизненной концепции "творческого поведения" - М. Пришвин: "Если творчество есть сила освобождения от цепей, то это же самое творчество может и сковать цепь: как сохранить силу творчества до решимости схватиться с самой смертью?.. Сила творчества сохраняется теми же самыми запасами, какими сохраняется на земле вечное детство жизни во всех его видах" 26.
Мысль героя Достоевского о невозможности оправдания мира, стоящего на крови ребенка, запала в память русской культуры. В картине мира А. Платонова рушится мироздание, если в нем погибает его основная ценность и предмет культа - ребенок. Мир, в котором нашлось место для детских могил, еще не готов для жизни: "Жить на земле, видно, нельзя еще, тут ничего не готово для детей"
http://tzone.kulichki.com/religion/tanatos/rusfil.html
|
|
|
| | Сообщение #8 | Ср, 23.09.2015, 13:30 | | |
|
|
Группа: wing
Сообщений: 29185
| http://sibac.info/index.p....5-52-31 о танатологии Мамардашвили
Интересные размышления о диалектике бытия и небытия, стимулирующих поиск «причин небытия», можно найти у А.Н. Чанышева в «Трактате о небытии». Самоочевидность многих положений трактата (напр.: «Мы ходим по тонкому льду над океаном небытия. Жизнь не может долго удержаться на вершине бытия. Отсюда сон и смерть») и их парадоксальность («Небытии повсюду и всегда: в дыхании, в пении соловья, в лепете ребенка … Оно – сама жизнь!»[20]) в 1962 г. могла вполне восприниматься как смелый философский поступок.
Философ поставил под сомнение продуктивность западно-европейского постижения смерти, ибо оно игнорирует небытийную потенцию сущего: «Философия нового времени не смогла воздать должного категории небытие»[21]. За вычетом некоторых идеологических установок (в стиле советского amor fati) преодолеть страх смерти и трагизм жизни, в целом трактат обладает сильной вопрошающей потенцией, о чем свидетельствуют его последние слова: «Человек приходит из небытия и уходит в небытие, так ничего и не поняв».
http://credonew.ru/content/view/490/57/
|
|
|
