Эшелон идет к Парижу. Бывший лейтенант спецназа: - Ничего ... Хоть мир увижу ... За спиною - гарь Кавказа, из дому худые вести, над зеленкой небо сине, лоб бандита в перекрестьи (тот теперь - Герой России).
В глотке плещется обида пополам с бодяжной водкой. - Ну, бывайте! До увиду! - Расставания корОтки. По былому справив тризну двинет в сторону заката. В редких огоньках Отчизна, присягал он ей когда-то ...
Папироса к папиросе, поражения ... победы ... по вискам стучат колеса - пре-дан-про-дан про-дан-пре-дан.
Лишь помашут вслед девчонки на забытом полустанке ... Прохрипят отъезд колонки ... И «Прощанием славянки» отходную врежут трубы, на прокуренном перроне!
Дай хоть на секунду испытать святую милость Снег, вчера упавший, расспросить про небеса, Что бы ни пропало, ни погибло, ни случилось Слышать доносящиеся с неба голоса.
И догнать бредущую в беспамятстве дорогу, И вернуть на место землю, как заведено. Покажите чудо, чтобы видно было многим, Как перевоплощается в кровь твое вино.
Ветрами, морозами - хоть чем-нибудь поверьте, Покажи им чудо, злую осень покажи. Жизнь всегда любуется великолепной смертью Смерть всегда отчаянно запоминает жизнь.
Если бы хоть строчка этой ночью получилась День жужжал и жег бумагой белой на столе. Всё, что потерял я, отлюбил, что не свершилось Вырастет подстрочником зелёным на золе.
Дай мне оправдать твою безжалостную милость Верными аккордами подыскать ключи. В сад, где всё сначала, все концы, куда стремились Мы, когда нас резали и штопали врачи.
Вырваться за грань уютной проданной свободы Выбраться на волю сквозь витрины-миражи Лечь в траву сухую и увидеть свои роды Бабка-повитуха- смерть, хоть что-нибудь скажи.
ДДТ- Шевчук
Сообщение отредактировал: zypern - Сб, 18.05.2024, 17:13
Я вернусь в Отчий Дом… Я вернусь — да не будет сомнений! - — Даже если зимой — всё равно в этот день будет май! И стареющий пёс в конуре под цветущей сиренью Вдруг узнает меня — и поднимет приветственный лай!
Я вернусь в Отчий Мир после лютых ненужных сражений, После грязных безумств, что хлестали грехом через край… Я вернусь! Нежно море мне ванну солёную вспенит, А прибрежная степь мне заварит ромашковый чай!
Стану я пред Отцом в запоздалом, но здравом прозрении, Что никчемна борьба за надуманный жизненный пай… Я вернусь, не имея заслуги на Рай и Спасение, Но в надежде на то, что найду и Спасенье, и Рай…
Вадим НЕГАТУРОВ, поэт, коренной одессит, сожжен в Доме Профсоюзов 2 мая 2014 г.
Сообщение отредактировал: IP - Сб, 18.05.2024, 21:35
Уехал славный рыцарь мой Пятнадцать лет назад, Но на прощанье я ему Заворожила взгляд. За сотни рек, за сотни гор Направив бег коня, Во всех красавицах с тех пор Он узнаёт меня.
А с башни время сыплет звон, Дин-дон, дин-дон, дин-дон...
Увы, не только за окном Прошли с тех пор года. Я жду и только об одном Тревожусь иногда - Когда из дальних стран домой Он повернёт коня, Во мне самой, во мне самой Узнает ли меня?
А с башни время сыплет звон, Дин-дон, дин-дон, дин-дон,.. Дин-дон. 1969г.
Шла по городу кошка, Медленно, по проспекту, Грациозно ступала, Гордо вокруг смотрела.
Люди шептали: "Кошка! Вы посмотрите - кошка! Надо же, ну и чудо!", Долго ей вслед глядели, Восхищённо вздыхали, А пожилой профессор Снял аккуратно шляпу И поклонился кошке.
Солнце слепило окна, Солнце дробилось в лужах, Шла, прищурившись, кошка, Королева проспекта - Выжившая в блокаду.
Татьяна Луговская
Сообщение отредактировал: Verbena - Вс, 19.05.2024, 12:59
...Мне одуванчик ближе всех цветов. За то, во-первых, что вполне подобен солнцу. Как будто солнце четко отразилось В бесчисленных осколочках зеркальных, Разбросанных по ласковой траве (Как только солнце скроется за лесом, Хоть бы один остался одуванчик Раскрытым и цветущим — никогда!). Но это к слову. Вовсе не за это Люблю я скромный маленький цветок, За то его люблю, что вечно жмется к людям, Что он растет у самого порога, У старенькой завалинки, у прясла И самый первый тянется к ручонкам Смеющегося радостно ребенка, Впервые увидавшего цветок.
За то, что сам я сорок лет назад, Когда пришла пора увидеть землю, Когда пришла пора увидеть солнце, Увидел не тюльпаны, не нарциссы, Не ангельские глазки незабудок, Не маков сатанинское горенье, А одуванчик, Полный жизни, солнца, И горечи, и меда, и тепла, И доброты к крестьянскому мальчишке.
Срывал я солнце голыми руками. Легко сдувал пушистые головки. И опускались легкие пушинки На землю, Чтобы снова расцвести. Мой старый, добрый друг, Наивный одуванчик...Владимир Солоухин. 1932
Сообщение отредактировал: Verbena - Вс, 19.05.2024, 13:08
Он верил в свой череп. Верил. Ему кричали: "Нелепо!" Но падали стены. Череп, Оказывается, был крепок.
Он думал: За стенами чисто. Он думал, Что дальше- просто.
...Он спасся от самоубийства Скверными папиросами. И начал бродить по сёлам, По шляхам, Жёлтым и длинным; Он писал для костелов Иуду и Магдалину. И это было искусство.
А после, в дорожной пыли Его Чумаки сивоусые Как надо похоронили. Молитвы над ним не читались, Так, Забросали глиной... Но на земле остались Иуды и Магдалины!
Пару лет назад написала я этот стишок в ответ на пост дочи поэта Роберта Рождественского Екатерины, в котором она с чисто светлоликой, высокомерной брезгливостью "истинной аристократки" писала о том, как ей тошно наблюдать всё это "победобесие".
Как все эти парады и шествия неэстетичны, какой из всего этого якобы прёт капээсэсный, политбюрошный совок. Я бы и не вспомнила про это, шли бы они лесом все эти белые польты, если бы вчера мой близкий (невиртуальный) друг не затянул ту же песню про "скорбеть и каяться". Я сначала взбесилась, потом поплакала-поплакала да и решила, что несмотря на многолетнюю дружбу: во-первых, он мне праздник не испортит, пусть сидит и ноет, пока я смотрю парад и салют. А во-вторых: нафиг из друзей. Я не один год закрывала на это глаза, больше не могу. Для меня День Победы - водораздел. Свой-чужой. Только так.
"Капэсэссно, политбюрошно, И неуместно, и дико пОшло, Мультяшно, грубо, неэстетично, И как-то очень... незагранично.
Нам праздник нужен, но без парада, Без грома пушек, без гари-смрада, Без этих ленточек, без салюта - Мы ненавидим всё это люто!
От этих шествий нам жизнь обрыдла, Нет хуже бедствий, чем праздник быдла! Что за народец?! Рабы, холопы... Уж брали вроде пример с Европы -
В день этот каялись и скорбели, Нет - вновь поднялись и осмелели! И с каждым годом растёт их стан.." Но тут народ им: заткни фонтан!
Закрой гардины, воткни беруши, Купи сардины, хамон и суши, Напейся в жопу, ну а затем - Вали в Европу, поближе к тем,
Кто унтерменшами нас считал, Кому народ наш под сраку дал, Кто шёл когда-то, задравши нос, А в сорок пятом ног не унёс!
Не надо воплей - скорби и плачь, Пусть вытрет сопли тебе палач, Пускай услышит Берлин и Бонн Писк серой мыши, твой жалкий стон!
А мы покуда - исполним долг: Пройдёт повсюду Бессмертный полк, Парадом стройным войска пройдут, И будет снова греметь салют!
Olga Ratenburg
Сообщение отредактировал: IP - Пт, 24.05.2024, 00:51
Любите ли вы театр так, как его любят рыбы? В каждом театре их много: Огромные манты-глыбы, И окуни, и средних размеров карпы, И камбалы, плоские, как игральные карты, И смешливые тропические рыбёшки, И всякая мелочь, какую не дашь и кошке. Все они совершенно неповторимы: Везде есть рыбы-массовка и рыбы-примы, Есть рыба-помреж, с зубастой, но доброй пастью, Есть жадная, хитрая рыба — зав. постановочной частью, И в каждом театре есть Начальник Пожарной Безопасности ..Пётр ..Осётр.
.В костюмерке есть рыба-ремень, В буфете есть рыба-капля… Обычно они выплывают после спектакля, Тянутся косяками откуда-то из подвала, Когда протрубит им раковина-зазывала, Когда в коридорах становится менее людно, Плывут и глядят на двуногих, покидающих это судно, Глядят, как распахивается сияющая утроба, И стаи людей вытекают из гардероба. А если некоторые остались лежать в подвале, То они не умерли, их рыбы к себе позвали, И там они все ныряют среди кораллов, Гораздо живее некоторых генералов, Рыбы им улыбаются с каждой коралловой ветки, Вкусные водоросли им подают креветки, А сверху ходят заслуженные и народные. Холодные. Немые. Глубоководные. — Женя Беркович / « Рыбы», 20 июля 2022
Сообщение отредактировал: Claira - Пт, 24.05.2024, 13:21
Ты помнишь дачу и качели Меж двух высоких тополей, Как мы взлетали, и немели, И, удержавшись еле-еле. Смеялись. А потом сидели В уютной комнате твоей. Был час, когда река с луною Заводит стройный разговор. Когда раздумывать не стоит И виснут вишни за забор.
Здесь, ни о чем не беспокоясь. Торжествовала старина. Сквозь лес мигнет огнями поезд, Гудок… И снова тишина.
— На дачку едешь наудачку, Друзья смеялись надо мной Я был влюблен в одну чудачку И бредил дачей и луной. Там пахло бабушкой и мамой, Жила приличная семья. И я твердил друзьям упрямо. Что в этом вижу счастье я. Не понимая, что влюбился Не в девушку, а в тишину, В цветок, который распустился, Встречая летнюю луну.
Здесь, ни о чем не беспокоясь, Любили кушать и читать. А я опаздывал на поезд И оставался ночевать. Я был влюблен в печальный рокот Деревьев, скованных луной, В шум поезда неподалеку И в девушку, само собой.
ТАК ДУМАЮ И ТАК Я ГОВОРЮ Ну нет! Молчать, потупив кроткий взор, Холуйствовать в расчетливой надежде, Что надоест молоть бездушный вздор Донельзя развращенному невежде – Не это ли убийственный позор?
Стоять на полусогнутых ногах, Гасить улыбкой злое раздраженье В надежде, что в каких-то там веках Ты отомстишь за это униженье? Дремучее какое заблужденье!
Нет, нет и нет! Взгляни на дураков, Геройство променявших на лакейство, – Ни за какую благодать веков Попасть я не желаю в их семейство!
Свой грозный век на золотой сменять? Моей душе противна эта сделка! Вихляться вдохновенно и линять – Как это нерасчетливо, как мелко!
Так думаю и так я говорю, И так я буду говорить и думать. Ведь я – как все: витаю и парю От счастья, что нельзя мне в душу плюнуть!
В. Дединовский
